— Чтобы ты еще больше нервничала? Не бойся. Просто держись за меня. И упрись рукой, помнишь? Вот так.
Значит, она сделает сегодня все, чтобы не провалить свою роль.
Как, все-таки, непривычно, когда твои действия не оценивают, а принимают, как есть. Как будто у нее, и впрямь, «не только обязанности, но и права». На ошибки… нет, на решения!
— Я не задержу надолго, — он махнул рукой, подзывая их ближе.
— Я ждал этого момента, — прошептал он, не поворачивая головы, и Аори захотелось ткнуть локтем в бок эту ехидную скотину.
Хранитель. Мужчина, которому можно доверить единственное, что у нее есть, — себя саму. Усмиренный огонь, ей не нужно смотреть, чтобы видеть его, чтобы чувствовать тепло его души.
Похоже, и ему вино в голову ударило. Никогда еще Аори не слышала от Лейта такого простого и искреннего признания, не скрытого за щитом иронии. От чего он вечно защищается? От кого?
Аори недоуменно оглянулась на супруга, не понимая, что ей делать и как реагировать.
Он целовал шею, спину, пока расстегивал крючки на платье. Застежки казались бесконечными, но Лейту нравилось смотреть, как понемногу расходится ткань, открывая новые места для поцелуев. Тугой корсет оставил продольные полоски на коже, и он коснулся губами каждого из этих шрамов, полученных ради него.
Симфония из музыки и голосов, шороха волн и шелеста листьев. В ней много лишнего, но она удивительно гармонична. Проще сказать, чего в ней нет. Нет диссонанса, нет борьбы, нет суеты и зависти. Она прекрасна в своей наполненности.
Их уже ждали в отведенном крыле дворца. Аори приготовилась если не к упрекам, то, хотя бы, какому-то недовольству, но демона лысого! Впрочем, радости на лице горничной она тоже не увидела.
— Дай угадаю, этот скандал ради того, чтобы никто не стал искать заказчика.
Аори коснулась пальцем губ, вечно сжатых, как в ожидании удара. И он вздрогнул так, будто она ударила.
Его губы горчили от вина, ее, конечно, тоже.
— Да иду, иду, — посмеиваясь, ответил он.
— Не верится даже, что я могу быть так счастлива, — пробормотала она и вздохнула. — После всего…
Последние звуки вальса растаяли под сводчатым потолком. Переждав аплодисменты, дирижер снова взмахнул палочкой, и оркестр заиграл что-то нейтральное, не обязующее к дальнейшим телодвижениям.
— Не люблю я эти ваши балы, — Аори поднялась и побрела рядом с Лейтом вдоль берега.
Отсмеявшись, Аори поставила тарелку рядом с четырьмя пустыми бокалами. Удивительно ей везет сегодня — платье все еще чистое.
