— Какая разница?
Показалось — или сбоку в кустах что-то мелькнуло? Веррейн, кажется, ничего не заметил.
— А хочешь, — он положил тяжелую морду ей на плечо, — я немножко, чуточку, поправлю твою память? Не сотру, но сделаю прошлым, прошедшим?
— Забавно, — она подняла руку и осторожно почесала мохнатый подбородок, прижавшийся к ее щеке. — Глава не спрашивал в свое время.
Веррейн довольно зажмурился, всего на секунду.
— И это сделало тебя несчастной?
— Да.
— Ты бы отказалась?
— Да.
— А сейчас? — он потерся щекой об ухо Аори.
— Нет, — прошептала она.
Демон оскалился и рассыпался роем мелких черных мух. Все они ринулись в Аори, и она вскрикнула от пронзительной боли — невидимый портной воткнул в нее миллион игл, прошил тело крепкими нитями. Но тьма, пройдя насквозь, вырвалась спереди и снова превратилась в ехидно скалящегося волколака.
И что-то прихватила с собой.
— Что это? Что ты сделал?
— Только то, что обещал, оленяшка. Изменяю, как могу.
— Почему ты стал демоном после смерти?
— После смерти мы все супчиком становимся. Те, кому не о чем жалеть, растворяются и снова рождаются. А такие, как я, страдают дольше. Если повезет, если хватит сил, мы обретаем тела. Изменяющие всегда в телах, с телами, мы не можем развеяться и живем тут, пока не сходим с ума. Окончательно!
Он расхохотался, повизгивая на высоких нотах.
— А те, кого ты убил?
— Злой супчик! Все туточки, все рядом, кое-кто по несколько заходов! Или ты думаешь, меня самого не убивали ни разу?
— И долго ты оживал? — Аори буравила волколака пронзительным взглядом.
Веррейн разом захлопнул пасть и отвел взгляд.
— Мне… помогали, — нехотя выдавил он.
— Наверное, теперь тут много Теней, — горько заметила Аори.
— Этих, серых? Мало.
— Почему?
— Та демоны их знают.
— А ты, прости, кто?!
— Ладно, уела, — фыркнул волколак. — Они умерли, выполняя долг. Они не видели ничего неправильного в этом.
Снова короткое движение на самом краю зрения. Что-то небольшое, может, мелкий демон, с кошку размером.
Нет, не может быть.
— Веррейн, любая изменяющая попадает на Грань после смерти? Без разницы, как она умерла?
Шерсть на всем волколаке вздыбилась волной, он задрожал, крупно, как от озноба.
— Каждая душа должна, каждая! — Он заскулил, будто пытался всхлипнуть и не мог, лишенный человеческого обличья. — Но Калли здесь нет. Я искал в каждом уголке, в каждой щели. Я бы землю рыл, если б знал, что она там. Я не могу ее найти, Аори, столько лет. Ее не стало.
— Что случилось? Ее наказали, как тебя?
