— Забавно, — пробормотала я. — О вас мне говорили то же самое, что вы — о моем отце.
— Я была бы благодарна, — ответила я, оценив размеры кресла.
У принца это получилось легко, одной рукой. Свое кресло он тоже перенес, поставив его так, чтобы мы чуть ли не касались коленями. Ну да, конечно, размечтался! Я тут же попыталась убрать эту то ли деревянную, то ли металлическую махину вбок.
— Разве что сделать мне ребенка, — слетело у меня с языка прежде, чем я успела его прикусить. — Но с такими вещами лучше повременить, пока вы не определите, кто станет вашей королевой, — добавила я после того, как он уставился на меня круглыми глазами.
— Все настолько плохо, госпожа? — шепотом, будто боясь меня спугнуть, поинтересовалась Кинни. — Расскажите нам, вдруг у нас получится помочь?
— Вы боитесь, что я начну кусаться? — принц приподнял бровь. — Если нет, то не вижу поводов для беспокойства. Я умею держать себя в руках, а стража будет достаточно близко, чтобы прибежать на ваш зов, если вам что-то не понравится. Грязные слухи мои слуги о вас распускать не будут, это я тоже могу гарантировать. Но дела государственной важности я бы предпочел обсуждать без них.
— Спасибо, — я зарылась ей в плечо, и мой голос прозвучал сдавленно. — Спасибо вам обеим за то, что вы есть…
— Наверное, вас отвлекли дела государственной важности? — спрятав усмешку, спросила я.
Она так заглядывала большущими зелеными глазами мне в лицо, что я невольно смягчилась. Мне невероятно повезло, что у меня есть такая поддержка. Глупо, но Кинни с Фирой были для меня гораздо ближе, чем отец с братом…
— Но правила приличия… — возразила я.
— Да, ваше высочество, — честно ответила я.
— Еще нет. Но можете им стать.
— Вам удобно? — поинтересовался Тайрин.
— Есть очевидная версия — вы кому-то насолили. А есть более правдоподобная — кто-то хочет нас с вами рассорить. Мой отец не подарок, да и у вашего, насколько я слышал, характер своеобразный. Скандал между нами фактически будет означать очередной виток ненависти между двумя нашими государствами. Война как таковая может и не начаться, но это обязательно ударит по торговым отношениям и ослабит положение моего отца на троне, — он скривился. — Мы с вашим народом говорим на одном языке, пользуемся одним и тем же алфавитом, но как только доходит до дележки земель, наши отцы как будто превращаются в бешеных собак, готовых рвать друг другу глотки.
«М-да», — пронеслось в моих мыслях, когда кресло отъехало в лучшем случае на полпальца.
