— Все говорят о Западной цивилизации. А я думаю в мире уже давно нет западных и восточных идеалов. Есть цивилизация и варварство. Миф о неповторимой России, о ее богоизбранности, об особой суверенной судьбе — этот миф дорого обходится миру, еще дороже самой России. «Русский век», «Русский Рай» — убогие утопии, которые нам предстоит преодолеть, как пытались это сделать до нас опричники Ивана Грозного, преображенцы Петра Великого, масоны Александра I, Александра II, комиссары Ленина. Но упрямое русское твердолобие, готово скорее взорвать себя, нежели соединиться с остальным цивилизованным человечеством.
— Я думаю, что они тоже часть народа, и в глубине мало чем отличаются от них. Можно сказать, что только образованием, идеологией, цивилизованностью, но все это наносное и поверхностное. Наша интеллигенция всегда была весьма податлива к ласкам власти. Великий Набоков как-то написал про советскую интеллигенцию, что она похожа на дворню, болтающую о барине. Соберутся на конюшне и чешут языками. А позовет барин — тут же бегом и готовы к услужению.
И пока мы не ответим на этот вопрос, ничего мы в России не построим.
— Звали, Александр Николаевич? — увидев Иосифа, она кивнула ему головой.
— Дорогой Иосиф, давайте помянем ваших погибших друзей. Пусть память о них не погаснет, а их жизнь и смерть послужит уроком и примером для подрастающего поколения. Они сражались за Родину, каждый по своему, а иногда по разные стороны баррикад. Они выполняли свой солдатский долг, несмотря на то, что творили политиканы, военные и спецслужбы. Эти ребята были честны перед своим народом и вечная память им и слава.
Александр Николаевич Якушев произвел сильное впечатление на Иосифа. Перед ним действительно сидел один из последних «зубров» России уходящей эпохи. Можно сказать, единственный такого масштаба человек, до конца покаявшийся за свое коммунистическое прошлое, человек, попытавшийся повернуть Россию спиной к своему прошлому тысячелетнему рабству и лицом в свободное будущее.
— Вы правы, Иосиф, но все то, что выплеснулось тогда в межнациональных отношениях, уходит корнями в прошлое. Если хотите знать, меня лично некоторые деятели обвиняли в разжигании сепаратизма в Армении, намекая на Карабахские события. Конечно, я согласен, все то, что происходило в стране в те годы, в том числе межнациональные конфликты, ответственность ложилась на руководство страны, на Михаила Горбачева и на меня в том числе. В этом плане, я с себя вину не снимаю. Но приписывать кровь в Баку, Вильнюсе, Тбилиси, Алма-Ате и в других местах одному Михаилу Горбачеву это не верно. Такие идеи внедряли в головы людей Гэкачеписты, пытаясь отвести вину от себя за многие их провокации, которые заканчивались кровью. Сам Михаил Горбачев говорил, что национальные конфликты силой не решить. Но силовики жаждали крови, проливали ее, а потом докладывали, что оружие применялось в качестве ответной меры.
