— Опаздываете, мистер, — любезно улыбнувшись произнес работник.
— О, простите меня, был такой ужасный трафик, — извиняюще произнес Иосиф.
— Хорошего вам полета.
— Большое спасибо и хорошего вам дня, — вздохнул с облегчением, пришедший в себя после всей этой гонки, Иосиф.
Вечно занятый, он не рассчитал время и выехал из дому слишком поздно. Тут Иосиф вспомнил про родителей и перезвонил им. У родителей был почти пенсионный возраст и он купил им небольшой домик во Флориде, где они проводили почти три сезона, а летом приезжали в свою нью-йоркскую кооперативную квартиру. Несмотря на свою катастрофическую занятость, он старался всегда держать своих родителей в орбите своего внимания.
Еще минут через сорок Иосиф поднялся на борт Боинга, где его приветствовала миловидная стюардесса. Иосиф прошел в салон первого класса, уселся в удобное кресло и вытянул ноги. Не успел самолет взлететь, как стюардессы засуетились вокруг пассажиров, предлагая им прохладительные и крепкие напитки. Иосиф попросил виски, желая снять с себя напряжение дня. Выпив холодные виски, Иосиф почувствовал приятный прилив тепла в груди и долгожданное расслабление. Он закрыл глаза и буквально отключился.
Иосиф летел в Россию (так в Америке до сих пор называли бывший Советский Союз) в первый раз, с тех пор как почти двадцать лет назад его семья эмигрировала из Баку в Соединенные Штаты.
За последние пятнадцать лет в той части света, куда летел Иосиф, произошли немыслимые вещи: развал страны, разруха, войны, экономический коллапс и голодные времена. Казалось, что народы бывшего Советского Союза, попав в тиски ужасных обстоятельств и обретя фактически не ими заслуженную, относительную свободу, которую, естественно, восприняли, как вседозволенность, обратили взоры друг на друга. Сосед на соседа. И в одночасье сделались они врагами, припомнив друг другу старые счета.
Иосиф наблюдал за всем этим сумасшествием с другой части света и не верил своим глазам и ушам.
В начале девяностых годов двадцатого века в Америку начали эмигрировать армянские беженцы из Баку. Иосиф встречался с некоторыми семьями и они рассказывали ему ужасные истории, происшедшие с ними. Но он не мог поверить в это. Он, который родился в этом городе и прожил там четырнадцать лет, не мог представить себе, что азербайджанцы способны на такую нечеловеческую жестокость. Ему рассказывали, что озверевшая толпа врывалась в квартиры и убивала, выбрасывала живых людей с балконов, резала головы, насиловала женщин. «Ну как это может быть», — спрашивал Иосиф себя, — «нет, это просто невероятно».
