Роскошная машина, величественно рассекая воздух, оставляла позади себя как бы пристыженных и уступающих дорогу автомобилей.
За рулем сидел молодой человек с мягкими и вьющимися светлокаштановыми волосами. Высокий лоб, впалые щеки, удлененный чуть с горбинкой нос, тонкие губы придавали его худощавому лицу утонченность и благородность. Если к этому портрету добавить усы и бороду, удлинить волосы, то он напомнил бы нам самого Иисуса Христа.
Конечно, такое лицо было не типичным для человека еврейского происхождения. Правда, то же самое можно сказать и о самом Иисусе.
Иосиф, так звали молодого человека, явно нервничал и время от времени поглядывал на часы встроенные в панель из красного дерева, а затем, вероятно для большей убедительности, вскидывал левую руку, сравнивая показания на своем ролексе, циферблат которого, был усыпан мелкими бриллиантиками ослепительно сверкающими на солнце.
Ручные часы показывали то же время — пятнадцать часов двадцать восемь минут, до конца регистрации оставалось тридцать две минуты и молодой человек еще сильнее нажал на акселератор. Иосиф любил эти часы. Это был подарок от компании в день его тридцатилетия. В тот же день Иосиф стал самым молодым тор-менеджером компании. За короткое время он сделал головокружительную карьеру в этой компании, где начал работать сразу после окончания Бизнес-школы при Колумбийском Университете. Сын эмигрантов, приехавший в Америку в возрасте четырнадцати лет, он вошел в элитарный класс тор-менеджеров Соединенных Штатов. Это был действительно впечатляющий успех.
Наконец, впереди показался знак, указывающий что до аэропорта оставалось всего лишь несколько миль. Уже можно было наблюдать как приземлялись и взлетали с интервалом в пять секунд огромные лайнеры.
Иосиф вздохнул с облегчением. Раздался телефонный звонок. Иосиф, чуть сбавив скорость, ответил на звонок:
— Да, мама, я слушаю тебя.
— Сыночек, Иосиф, ну что, ты успеваешь, а то я волнуюсь?
— Не волнуйся мамочка, я стараюсь. Я тебе позвоню.
— Ну, будь здоров, сына.
Иосиф был холост в свои тридцать три года. Родители переживали. Ведь в нормальной еврейской семье дети женятся во время, что означает в двадцать два или двадцать три года. У Иосифа была девушка, как здесь принято называть герлфренд, но никаких серьезных отношений у них не было.
До конца регистрации оставалось пятнадцать минут, а ему надо было еще успеть запарковать машину.
Через десять минут Иосиф со спортивной сумкой на плече быстро шел по регистрационному залу, а за ним, еле поспевая, толкая коляску с большим чемоданом, шел носильщик. Перед регистрационной стойкой уже никого не было и работники посматривали на часы, собираясь уйти, прекратив регистрацию. Буквально подбежав к регистрационной стойке, носильщик сбросил чемодан на весы, а Иосиф положил перед зевающим от скуки работником свой паспорт и билет.
