Время стремительно летит в Америке. Все иммигранты жалуются, что время в Америке летит быстрее, чем на Родине. У Марика есть свое объяснение этому. Он считает, что иммигранты находятся здесь в перманентном стрессовом состоянии. Это их постоянное, привычное уже, превратившееся в норму, состояние. Когда человек живет в оковах непрерывного стресса, для него время летит быстрее. Это чисто психологический эффект воздействия стресса.
На первых порах Марику и его семье пришлось много ездить на сабвеи, так как это был самый удобный общественный транспорт в городе. В Нью-Йорке сильно разветвленная сеть метро. Короткие и частые остановки, короткий (в среднем от пяти до пятнадцати минут) интервал между поездами, позволяют людям попасть относительно быстро в любую точку этого гигантского города. Правда, сабвей — это старое и не привлекательное сооружение, но главное — очень удобное. Не зря, ежедневно шесть-семь миллионов человек пользуются сабвеем. Часть нью— йоркского метрополитена расположена над землей, и поезда бегают над головами людей.
Очень часто Марику и его семье приходилось ехать в метро на различные аппоинтменты. Это английское слово можно смело включить в состав русского языка. Ибо оно самое часто употребляемое английское слово среди русскоязычных иммигрантов. Аппоинтмент переводится на русский язык как назначенная встреча, но этот перевод не передает всей полноты значения этого слова. В Америке никто никуда не идет без предварительного аппоинтмента. Обязательно, сперва надо позвонить и договориться о дне и времени прихода, без этого вас нигде не примут.
Марик всегда с интересом наблюдал за людьми, сидящими и стоящими вокруг него в «трейне», то есть в поезде или вагоне (второе по популярности английское слово, которое никогда не произносится по-русски). Все люди обычно были погружены в свои дела и никто не на кого не глазел. Это считалось дурным тоном. Поэтому Марик следил за всеми украдкой. Вот напротив него сидит симпатичная белая девушка углубленная в чтение книжки. Время от времени она довольно громко шмыгает носом стараясь не позволить упрямой сопле вытечь из ноздри и уютно расположиться на верхней красивой губке. В дальнем углу вагона, удобно расположился сразу на четырех сидениях огромный чернокожий бездомный, обмотанный цветными тряпками с ног до головы. Рядом, прямо на полу, валялось его хозяйство, большой черный мешок заполненный неизвестно чем. Бездомный источал стойкий запах гремучей смеси дерьма, мочи и пота. Поэтому, та часть вагона, где величественно возлежал наш бездомный, была практически пуста. Хотя в остальной части вагона плотно теснились ряды трудящихся граждан. Никто не тревожил мирный сон бездомного. Народ лишь старался держаться подальше от него и изредка бросал косые взгляды в его сторону, когда неуловимое дуновение воздуха доносило до носов граждан нестерпимо дурной запах.
