Окончательно свой стыд я потеряла в военных походах. За свою жизнь мне пришлось поучаствовать в двух таких кампаниях. Я тогда влезла в Военное ведомство, которое находилось под управлением черных магов. Эти мерзкие личности решили проверить меня на прочность. Для меня никто не создавал комфортных условий для проживания. Это война, принцесска! Не устраивает, тогда проваливай в свой дворец.
Если бы я ушла, то никогда более мне не позволили бы переступить порог ни одного совета. Маги уважают силу, которой у меня нет, и решительность. Ее я обрела, когда, стоя на берегу речки, посреди своего войска разделась донага и вошла в воду, чтобы искупаться. Следующие водные процедуры по расписанию у магов были только через две недели. До этого их не было три недели.
После такого мое тело уже не принадлежало мне. По сути, у меня и так ничего своего не было. Даже моя жизнь была собственностью королевства. Хотя, нет. Было. Но его я никому не отдам. Мое сердце.
Ко мне подошла Марлена и накинула легкий халатик на мои плечи. Я поднялась и, выходя из ванной комнаты, вдела руки в рукава, завязала пояс. Следом за мной появился и маг, который надел широкие штаны. Мы прошли в холл, где фрейлины уже установили круглый стол с закусками, пара кресел и мягкий диванчик. Я заняла кресло. Напротив сел мой бывший сотрудник, моя правая рука, когда я возглавляла службу королевской безопасности. Я положила ногу на ногу. Полы моей одежды разошлись, являя присутствующим левую ногу от бедра до маленькой ступни.
— Рада тебя видеть, Адарант, — я снова улыбнулась ему.
— Мне доставляет огромное удовольствие радовать вас, — он поклонился мне. И как ему удается не смотреть на меня ниже моего лица? Да еще так естественно. Как бы я его не провоцировала, я никогда не видела в его взоре похоти. Высокоморальный маг — редкий вид. Если не уникальный. — Моя принцесса.
От его слов моя улыбка стала еще шире. Он стал так называть меня после моего первого участия в войне. Да-да, когда я начала купаться перед всеми солдатами, маг и его подчиненные стали вокруг меня, повернувшись ко мне спинами. Я простила им эту грубость. Ведь они загородили меня от бесстыжих взглядов мужчин. Не знаю, удалось бы мне завершить процедуру омовения тогда, если бы он не помог. Но это был первый и последний раз, когда я позволила себе спрятаться за чьи-то спины. После я позволяла быть только рядом.
— Как дела в Скаршии? — поинтересовалась я.
— Вчера прошел совет, — ответил мой бывший подчиненный. — Виконт Крейц снова пытался продвинуть свой проект.
