Эрлин умывается тоже.
— Садись, — говорит Хёнрир, — я сейчас все сделаю.
На её попытки сделать самой, лишь отмахивается: «Это мой дом, не стоит. К тому же, пока ты мне не жена…» И ухмыляется так. Можно подумать, когда Эрлин станет его женой, он станет заставлять её возиться на кухне.
«Когда станет».
Она не садится, да «когда стану, тогда и будешь командовать», а подходит ближе, наблюдая, как он достает ароматные пучки веточек — чабрец, мята и немного брусничных листочков. В этом есть своя магия, удивительно простая, домашняя… Эрлин заглядывает через плечо, и случайно касается щекой его руки. Или не случайно? Он, так же невзначай, обнимает её за талию.
Это кажется так просто. Когда она в его руках, прижимаясь к его груди спиной, когда его пальцы поглаживают её живот. Когда он целует её плечо, сдвигая ворот сорочки, потом, распустив тесемку, стаскивает сорочку с плеч, и она падает. Это так хорошо, что думать ни о чем уже сил нет.
Нет, она чувствует все, что происходит с ним, его щиты, горячие импульсы Леса… можно даже не смотреть, закрыть глаза, но они все равно связаны с Хёнриром. Она даже пытается помочь — подтянуть свои нити туда, где он спешно достраивает защиту, но едва не вскрикивает, Лес бьет так сильно, что у Эрлин темнеет в глазах.
— Тихо, тихо, ну куда же ты лезешь? — спрашивает Хёнрир, обнимая её.
— Я хотела помочь… Как же ты…
— Я привык, это все с рождения со мной. Не делай так. Не на внешний контур, по крайней мере…
Да… ей пока сложно сориентироваться и понять, как лучше помочь. Но она точно может помочь одним способом — поделиться силой. Даже без всяких нитей. Они ведь достаточно близко. Хёнрир замирает, когда сила Эрлин только впервые касается его, но не отталкивает, принимает помощь, подхватывает потоки, сам направляет их в нужное место защиты. Нежно поглаживая Эрлин живот.
Это такие странные ласки, когда даже больше там, чем здесь. Когда сплетаются энергетические потоки, путаются тонкие нити связей, когда чувствуешь чужого, в общем-то человека, словно это часть тебя. Но это так странно. Но хорошо все равно.
— Я люблю тебя, — шепотом говорит Хёнрир.
— Ты с ним спишь? — лорд Кенриль внимательно разглядывает дочь, отчего-то кажется, что он доволен.
— Да, — говорит она. Отрицать нет смысла.
— Очень хорошо, — говорит лорд Кенриль. — Ты молодец, все делаешь правильно, девочка моя.
От этих слов пробирает озноб.
Правильно? Именно этого и ожидали от нее? Эту идею ведь ей подсказала Айлин, после разговора с отцом. Все было запланировано? Эрлин оказалась послушной глупой игрушкой в чужих руках.
