Эрлин только мотает головой, но всхлипывает снова.
Он обнимает её за плечи.
Она прижимается и… все, уже не может ничего сделать, слезы разрывают её. Все, что копилось. За эти дни, за последний год… все разом. Так безумно страшно. И только сейчас, наверно, приходит понимание, что все закончилось и теперь будет иначе. её жизнь изменилась. её муж мертв и больше никогда не тронет. её сын жив и будет жить. Все хорошо.
Хёнрир осторожно гладит её по плечу, по волосам, молча.
А она взахлеб рыдает у него на груди.
У него широкие плечи, крепкие руки… мягкие золотые колечки волос на груди. Да, Свельг во многом уступает брату: в силе, скорости, ярости в бою, он ниже ростом и легче, тоньше, до изящества… Но он все равно сын Леса, и намного сильнее любого из обычных людей. Он не любит битвы, но сражаться умеет отлично, от этого никуда не уйти. Только в его исполнении бой похож на танец.
Он красив. И вот так — обнаженный по пояс, с мечом в одной руке и щитом в другой, с мягкой, по-детски открытой улыбкой на губах, он просто невероятен.
И он не боится подойти к ней между поединками, зов крови не мутит его разум.
— Эрлин!
Свельг машет, увидев её, и, легко подпрыгнув на месте, словно мальчишка, бежит к ней, перемахивая через высокое, в человеческий рост, ограждение тренировочного круга, и по ступенькам вверх. Они занимаются с Хёнриром с самого утра.
Хёнрир остается на арене, ждет.
Эрлин замечает не сразу, но это так странно… широкий ремень на Хёнрире, в две ладони, и к ремню крепится длинная цепь. Она лежит свободно на песке, и уходит в маленький люк в стене.
— Цепь? — спрашивает тихо.
Оглядывается на Хель, стоящую рядом.
— Да, — говорит Хель. — Для безопасности.
— Эрлин, — Свельг подбегает, быстро целует её в щеку, — рад, что ты пришла! Совсем скоро я смогу сделать это, и мы будем вместе.
Честная искренняя радость… и так легко, словно у Леса вовсе нет власти над этим парнем.
— Осторожней, балбес, не испачкай её кровью, — фыркает Хель.
Тонкие алые полосы у Свельга на груди и на руках, оставленные Хёнриром. Но это не страшно. Пусть Свельг не умеет так быстро, как брат, залечивать раны, но такие царапины для него не опасны, день-два и даже следа не останется.
— Я с нетерпением жду этого, — говорит Эрлин.
— Я люблю тебя! — улыбается Свельг, целует её снова. — Как там твой малыш? Бьярни, да? Хёнрир сказал, его жизни уже ничего не угрожает?
