Потом нас позвали к Йоазефу. Какие-то трубки, датчики вокруг. И он такой маленький, сморщенный лежит на кровати…
Он заулыбался, увидев нас вместе, когда мы вошли. Радовался за нас. Он верил во что-то свое, что все получится. Я не знаю отчего, но он верил.
Долго держал меня за руку. «Спасибо вам». Я чувствовала себя чуть-чуть неловко, потому, что меня не за что благодарить. «Не бросайте его. Вы нужны мальчику… Простите…» Он смущался. А мальчик стоял за моей спиной и угрюмо сопел.
Конечно, Йоазеф знает Ника с рождения, всю его жизнь… Возможно, понимает его, как никто другой.
Потом Ник сидел с ним, говорил о чем-то, а я ждала в коридоре.
— Я бы не хотел уезжать сегодня, — сказал Ник. — Останемся в Олкасе на ночь? У меня есть ключи от квартиры Алекса, там три спальни. А завтра утром я еще разок загляну в больницу, и тогда уже домой.
Если я против — он сказал, что отвезет меня в замок и вернется сюда. Полтора часа в один конец это ерунда, как раз время, чтобы подумать, ему за рулем хорошо думается.
А если останусь, то… это немного странно, но Нику уже никуда не сбежать от меня. Весь вечер и все утро мы только вдвоем.
Поужинать…
Ник сказал, что если я не против, то ему не очень хочется сидеть где-то, среди людей, лучше купить продукты, приготовить дома.
— Замороженную пиццу? — усмехнулась я.
Он тоже заулыбался.
— Да нет. Мясо, какие-нибудь овощи. Или рыбу? Я приготовлю. Высокой кухни не обещаю, но есть можно.
Я удивилась. Но почему бы и нет. Когда еще настоящий лорд будет собственноручно готовить мне ужин?
Ничего особенного. Картошка, Ник сказал, у них там есть. Мы купили форель в супермаркете, свежую зелень, спаржу, лимон для рыбы, апельсины… Было так интересно наблюдать за Ником с корзинкой продуктов в руках, такое простое повседневное занятие, совсем не для лорда-дракона. Какие-то розовые печеньки для меня, Ник сказал: «обязательно попробуй, они вкусные». Мне казалось, ему это нравилось самому. Не печеньки, в смысле, а то, что мы делаем, возможность отвлечься.
Молоко, яйца и варенье на утро. Я сказала, что если он будет готовить сейчас, то тогда с меня завтрак, я хорошо жарю блинчики. Да, блинчики, пожалуй, единственное, что я умею.
С ним не было просто. Совсем не так, как с Алексом.
Я постоянно чувствовала его напряжение. Постоянно где-то на грани, вот одно неверное слово, и он снова закроется, сбежит. Ему не легко со всем этим.
Мне тоже нелегко.
Конечно, теперь я понимала причины.
