* * *
Он не отпускает ее больше. Так и держит за руку.
Это сводит с ума. Эрлин все время кажется, что она пьяная… или что спит. Так не может быть.
Они свернули лагерь, все вместе отправились в деревню и поставили палатки уже там. Все так странно…
Хёнрир по дороге обсуждает с Олином какие-то дела, но их смысл ускользает от Эрлин… говорят о людях, которых они должны были забрать, это кажется так неважно сейчас… Эрлин пытается вникнуть, но не может сосредоточиться, ей слишком хорошо. Невозможно. Ее муж здесь, рядом с ней, и его можно вот просто так обнять, можно прижаться к нему, можно поцеловать. И он поцелует в ответ. Не боясь убить ее. Не боясь, что Лес встанет между ними. Хёнрир свободен.
Это чудо, так не бывает…
— Шельда хотела убить меня, но что-то пошло не так, — довольно говорит Хёнрир, держа Эрлин за руку, нежно поглаживая ее пальцы. — Заставила Лес выдернуть из меня все нити.
Он стоит рядом — живой, сильный, он улыбается ей, и кажется даже, все было так легко. Словно просто взять и освободить его. Но Эрлин знает, как это бывает на самом деле, знает, что если попытаться выдернуть нити из твари, это изломает все кости. Это страшно. Мертвая тварь ничего не чувствует, и то бьется в конвульсиях. А если из живого человека…
— Я ненавидела его, — говорит Шельда, и отголоски той ненависти еще слышны в ее голосе. — За то, что убил моего мужа, за то, что сделал в Фесгарде… за все. Я хотела, чтобы он умер. Чтобы умирал долго и мучительно.
— Но я оказался на редкость живучим, — Хёнрир смеется.
Что-то сжимается в животе, до боли. Эрлин не в силах даже представить…
— Он очнулся совсем недавно, — говорит Шельда. — Постоянно повторял твое имя, звал тебя. А когда очнулся, пытался сбежать к тебе со шваброй.
И все же, Шельда чуть улыбается.
— Со шваброй? — Эрлин не понимает.
— Он не мог ходить. Ты же знаешь, что он слепой и что одна нога короче другой? Он на время потерял магию, не мог ходить, но пытался сбежать, опираясь на швабру, как на костыль. Слепой. Страшно упрямый. Сила вернулась к нему лишь после боя с тварями, меньше недели назад.
Хёнрир обнимает ее, сгребая рукой ближе к себе, и Эрлин прижимается к нему. Упрямый, это точно. Так безумно…
Хочется спросить — что их ждет дальше, но… нет, сейчас она не хочет ничего знать. Она хочет только, что бы он был рядом, с ней. И больше ничего. Остальное подождет. Отчего-то кажется, что легко не будет. По старому уже не будет…
И Хёнрир отлично чувствует ее желания.
