— Нож? Покажи, — говорит Хёнрир.
— Не надо! — просит Шельда. Ей страшно. — Хёнрир…
— Не бойся, — говорит он. — Я ничего ему не сделаю.
Шельда поджимает губы, словно не верит. Волнуется.
Не сделает, просто посмеется над ним.
Тьяден достает нож.
Маленький, короткий. Нож подходит для мелких хозяйственных работ, но таким много не повоюешь. Хёнрир смотрит скептически.
— Хорошо, — говорит он. — Покажи, чему тебя учил отец, и как ты собираешься меня убить.
— Ты хочешь, чтобы я дрался с тобой?
— Просто покажи.
Вот сейчас Тьяден почти готов провалиться сквозь землю. Что он может? Это издевательство… унизительно. Никогда еще не чувствовал себя так беспомощно и жалко. Он хотел мести, и вот теперь…
За спиной Шельды в дверях появляется Эван, натягивая рубашку. Он тоже будет смотреть.
— Ты хочешь посмеяться надо мной? — говорит Тьяден, голос предательски дрожит.
— А что в этом смешного? — говорит Хёнрир. — Ты очень давно хочешь убить меня. И сейчас, когда я стою перед тобой, когда у тебя есть такая возможность, ты отказываешься, потому, что боишься выглядеть глупо? Боишься, что не справишься? Даже пытаться не станешь? Даже притом, что кроме насмешек тебе ничего не грозит?
— Что я могу против тебя? Ты убьешь меня, даже не заметив.
— Я не стану тебя убивать, не бойся. Просто покажи, на что ты способен.
— Зачем?
— Вчера мы начали войну с Лесом. Как думаешь, у троих человек есть шанс справиться со всеми тварями разом?
— Войну с Лесом? — не очень-то веря, говорит Тьяден.
Дело уже не в десятке тварей, напавших на них…
Но вдруг понимает другое. «У троих». Эван тоже с ними. Обычный человек. Который не побоялся выйти сражаться, даже притом, что это невозможно. Который тварей убивал. Его люди рассказывали вчера, как он делал это. Теперь Эвана боялись по-настоящему.
Отец рассказывал как-то, что Хёнрир уже с двенадцати лет ходил в походы вместе со взрослыми опытными воинами. В четырнадцать он прошел ритуал и командовал людьми. В шестнадцать — стал главой Совета. Отец всегда говорил о Хёнрире с уважением. Не смотря ни на что.
И вдруг так ясно встает перед глазами, как Хёнрир пытался подняться на ноги, как пытался ходить. Раз за разом. Падая, разбивая нос, прыгая на одной ноге, ползая по полу на четвереньках. Как он радовался, когда смог хоть как-то передвигаться, опираясь на табуретку. Лорд Синего Дома… Как он смог встать прямо со старой шваброй. Жалко это выглядело? Только вначале. Потом его нечеловеческое упрямство…
