Нет, личные иллюзии ему не нужны тоже.
— Как Тьяден? — спрашивает Шельда, тихо, устало и напряженно.
Эван видел его. Упрямый мальчишка, растерянный, с красным от подступающих слез носом. Но он держит эти слезы в себе, делая вид, что ему все равно, что он взрослый.
И что бы ты делал, парень, зная правду с самого начала? Жил бы в одном доме со своим врагом? И что? Тут у взрослого-то все это в голове не укладывается.
Вот так психанув, вернуться к Шельде он уже не может, а значит, придется уходить.
Он потерял отца полгода назад, и теперь может потерять мать.
— Он тоже уходит вместе с ними, — говорит Эван. — Вместе с Оддни. Он уже взрослый парень, Шельда, он справится. Хотя очень переживает, это видно. Не знает, как ему быть. Но лучше, наверно, не трогать его сейчас. Там он будет в большей безопасности.
Слезы в ее глазах.
— Да, — Шельда кивает, ее подбородок чуть дергается, отчаянно. — Так будет лучше. Я всегда знала, что он вырастет и уйдет жить своей жизнью, так всегда бывает.
Но сейчас — слишком рано, слишком больно…
Эван обнимает ее за плечи, целует в висок.
— Все будет хорошо, — говорит он. Гладит ладонью по плечу.
Они справятся. Как-нибудь…
А Тьяден — сейчас важнее, чтобы он был в безопасности. Когда все закончится, они смогут поговорить.
Сидят… Шельда обнимает его, и от этого самому становится немного спокойнее и теплее.
— Шельда! — вдруг испугано зовет Лиль. — Тут кровь!
У Хёнрира кровь из глаз. Не сильно, только несколько капель выступило у правого, и тонкая струйка, исчезающая, словно слеза, течет из левого по щеке. Повязку с глаз сняли, и теперь видно хорошо.
Шельда наклоняется, садится рядом.
Хёнрир часто-часто, прерывисто дышит, зубы крепко сжаты, и пальцы…
— Все хорошо, — говорит Шельда. — Он просто пытается восстановить зрение, и сделать это очень быстро. Слишком большой напор, сосуды лопаются, но без этого не обойтись. Ничего, он справится. Не бойся.
— Он будет видеть? — чуть удивленно говорит Лиль.
— Да. Он будет видеть и ходить, теперь ничто не помешает ему.
Радость или ужас в ее голосе — не разобрать.
Хёнрир вернет себе все, станет сильнее любого из них. Он и так сильнее, но очнувшись, он будет почти всемогущ.
— Ты можешь отдохнуть, Лиль, — говорит Шельда. — Теперь он справится сам.
— Нет, — Лиль качает головой. — Я еще посижу с ним.
Лиль держит Хёнрира за руку, осторожно гладит. Она не оставит теперь.
Эван приносит ей теплое одеяло, накрывает, а то к ночи становится холодно. Хёнриру может и все равно, с его силой, а у девочки уже зубы начинают стучать.
