Только Эвану он говорит правду. Наедине.
— Я не могу ничего обещать тебе, — говорит он. — Не знаю, выживут ли твои люди, выживешь ли ты сам или я. Когда придут за вами, я постараюсь договорится, чтобы твой договор признали полностью выполненным, отправили в Альтан подтверждение. Но меня слишком долго не было дома, и ваш договор заключен не со мной. Поэтому гарантировать, что приехавшие за вами люди сделают все именно так, как я скажу — невозможно. Но я сделаю все, что от меня зависит. Я знаю, ты переживаешь за свою семью, хочешь защитить их. Но сейчас нам нужно защитить этих людей. Решай. Я понимаю, что свои дети куда важнее, чем десятки чужих. Но я могу сказать тебе только одно: пойдут ли твои люди со мной или нет, пойдешь ли ты, но тварей в Лесу от этого не станет меньше. Если твари захотят — они явятся сюда. Мы можем попытаться защититься, а можем пытаться спрятаться, и тогда твари убьют всех. От тварей спрятаться невозможно. У нас нет выбора — умереть или спастись. У нас есть выбор — умереть сражаясь или умереть в подвале. Но если мы будет сражаться — у нас будет шанс. А если всех нас убьют, твой договор все равно не будет выполнен.
Эван никогда не видел тварей, только слышал страшные истории о них. От тварей нет спасения, их невозможно убить, они не чувствуют боли, не знают страха и жалости…
«Всех нас» — говорит Хёнрир.
— Ты собираешься драться? Не видя, на костыле?
— Я попробую, — он улыбается.
— Зачем это тебе? Ты ведь всегда сражался на другой стороне. Ты приходил вместе с тварями, охотиться на людей.
Хёнрир пожимает плечами, так небрежно.
— У меня тут свои цели и свои счеты с Лесом. И мне нужна поддержка Шельды. Придется рискнуть.
— Рискнуть и сразиться с тварями? Что же за цель, ради которой ты готов умереть?
— Я не готов умирать. Я собираюсь выжить и справиться.
Это звучит почти как шутка… безнадежно. Но, глядя на него, кажется, что шанс действительно есть.
— А эти люди у костров, они обречены? Если твари нападут на них, что они смогут сделать?
— Ничего. Они и так обречены. Но сейчас, по крайней мере, они умрут с большей пользой, и их смерти могут сохранить жизнь для многих других. Или ты хочешь поставить вместо них пастухов из деревни? Или их жен? Женщины и дети смогут жечь костры не хуже.
— Но мы врем им.
— Да. Мы врем им. Если хочешь командовать людьми, Эван, не пытайся быть хорошим для каждого. Следуй своей цели и старайся сохранить как можно больше людей, они тебе еще пригодятся. Но умей пользоваться ими, иначе какой в них смысл?
