Формально, эти земли уже отошли Лесу, только Лес сюда еще не вполне пророс, но Шельда уже отчетливо чувствует его под ногами. И Лес берет дань.
Ей не стоило оставаться до весны.
— И что же им нужно, этим солдатам? — спрашивает Шельда.
— Пристань будут строить на речке! — говорит Тьяден, ни капли не сомневаясь.
Пристань… все может быть. Сначала эти, потом другие… снег скоро сойдет. Здесь снег рано сходит, стоит только первому весеннему солнцу пригреть.
— Им два дома дали! — делится Тьяден, — один, что пустой стоял, Угрета, а другой, где старый Ман живет, он сразу сказал, что возьмет постояльцев, если по хозяйству помогут. Хотели еще к Эйдуну, но у него внучка…
Тьяден смущенно замолкает, мнется. Хотя, чего уж, и так понятно, что имперских солдат… даже если просто солдат, в дом, где молодая девушка, жить пускать не стоит.
— Сколько их? — спрашивает Шельда.
— Двадцать, — говорит Тьяден. — И командир еще. Только Шельда… если это солдаты, то почему без оружия? Только у командира оружие есть, у остальных ничего. И никто ведь внимание на это не обращает. Я спрашивал, они плечами пожимают.
— И ты не обращай, — говорит Шельда строго. — Потом сам узнаешь.
Вечер, почти ночь. Стемнело давно, Тьяден забрался спать, а Шельда ждет. Придет этот командир? Что-то подсказывает, что он ночи дожидается, не хочет на виду у всех.
Хёд бросил бродить по дому, успев за день исследовать комнату по периметру, вылезти на кухню, сунуть нос в очаг и полки с посудой. Нашел чайник, нашел ведерко с чистой водой и кружку рядом. Долго пил. Пытался и на улицу сунуться, но Шельда не пустила. Хватит. Ступеньки на крыльце высокие, шею еще свернет. Он спорить не стал. К ночи забрался в кровать…
А Шельда сидит, вяжет шерстяные носки, надо же чем-то себя занять.
Легкий шорох из-за двери. Ее новый гость поднимается по ступенькам, и долго стоит, привалившись к стене. Потом только стучит.
— Хозяйка?!
— Открыто. Заходи, — отзывается Шельда.
Бояться ей нечего.
А он… тот человек, он тяжело дышит.
Заходит, останавливается у дверей.
— Добрый вечер, хозяйка, — говорит он чуть хрипло. — Мне сказали, ты травница.
Ему около тридцати, крепкий, среднего роста… волосы светлые, да. Солдат — сразу видно… даже не вольный наемник, а именно солдат, и выправка и взгляд… Темные круги под глазами.
— Так и есть, — Шельда встает. — Тебе нужна моя помощь?
— И раны лечишь? — говорит он.
А сам едва на ногах стоит.
— Лечу, — говорит Шельда. — Не стой в дверях, заходи, иди к свету. Я посмотрю.
