Дима в эти дни работал много. Надя старалась все время быть рядом с ним. Везде — на совещаниях, в лаборатории, столовой, гостинице. После работы она часто звонила ему по производственным вопросам, но вытащить в кафе так и не смогла.
— Извини, я очень занят, — то и дело слышала Надя, но не сдавалась: каждый день меняла наряды и выглядела довольно соблазнительно.
Сотрудники перешептывались и усмехались:
— Димка, ты чего это на Надьку не реагируешь? Она вон глаз с тебя не сводит.
— Отвалите, — беззлобно бросал Дима.
— Да мы-то отвалим, а вот ты останешься в дураках.
— Слушайте, мужики, у меня уже есть девушка…
— Дима, у нас у всех дома жены и девушки, но мы же не монахи. В командировке, понимаешь ли, сам бог велел развлекаться, ради нашей же пользы, чтоб мозги хорошо работали. Знаешь, как тут, у немцев? У них секс как лекарство, строго по расписанию, понедельник-среда-пятница или вторник-четверг-суббота.
— Спасибо, у меня мозги и так хорошо работают.
Разговор этот повторялся с завидной регулярностью, а однажды вечером, как только Дима решил обмозговать один очень важный вопрос, ему позвонила Надя и сообщила, что у нее срочное дело.
— Заходи.
Дима встал с кресла, и через полминуты в дверь его номера постучали.
Вид у Нади был расстроенный. Она вошла в номер и остановилась возле кровати.
— Что случилось? — спросил Дима.
— Мне негде ночевать.
Он опешил:
— Как это — негде?
— Милка попросила меня где-то перекантоваться, — с возмущением прошипела Надя.
— Так перекантуйся у Генкиной.
— У Генкиной? — Надя усмехнулась. — Ты вообще ничего не замечаешь… Она спит с Вадиком.
— С Вадиком? — удивился Дима.
— Да, сейчас с Вадиком. — Надя села на кровать и закинула ногу на ногу.
— Что ж, тогда оставайся у меня. Я на диване лягу.
— Ты серьезно? — Она прищурилась.
— Ну конечно…
— Спасибо. — Надя облегченно вздохнула, во всяком случае, так показалось Диме. — Пойду за вещами.
Она вернулась с халатом и косметичкой. Пока девушка принимала душ, Дима бросил на диван подушку и одеяло и включил телевизор. Потом он принял душ и, лежа в халате на диване, смотрел какой-то фильм и поглядывал на часы — в десять он позвонит Ане, в Харькове тогда будет одиннадцать.
В десять Дима вышел на балкон, сел в ротанговое кресло и набрал номер Ани. Разговор длился полтора часа, и все это время Надя беспрестанно переключала каналы. Когда Дима вернулся в комнату, она была вне себя от ярости.
— У этих немцев черт знает что, а не телевидение! — Надя швырнула пульт на одеяло.
