— Инна, не начинай, — тихо попросил Роман Андреевич.
— Я начинаю? Это она начинает, — фыркнула Инна. — Вот что я тебе скажу, моя дорогая. — Она помахала указательным пальцем. — Свои бестолковые желания засунь куда подальше, а то я сама это сделаю! Вот тебе мое решение: будешь жить дома, в семье, с матерью, поняла?
— Дедушка… — Аня искала в глазах Романа Андреевича поддержку, но он отводил взгляд.
— Замолчи! — рявкнула Инна.
— Инна, перестань! — не выдержал Роман Андреевич.
— Знаешь, папа, ты мне в моем доме не указывай. Мы с тобой все обсудили, а дальше я уж как-нибудь сама!
Роман Андреевич тяжело вздохнул и снял куртку с вешалки.
— Деда, не оставляй нас! — крикнула Аня, и ответом ей был очередной тяжелый вздох, вырвавшийся из груди Романа Андреевича.
— Деда, я тоже уеду! — Девочка развернулась и пошла в комнату собирать вещи.
— Я тебе уеду! — гаркнула Инна.
— Мы вдвоем уедем! Вместе с Женей! Мы не будем с вами жить! Вы пьете! Вы страшные люди! — выпалила Аня, дрожа от злости.
— Так, папа, — звенел голос Инны, — давай, собирайся…
Аня распахнула дверцы шкафа, схватила Женькин свитерок и, захлебываясь слезами, выбежала в коридор:
— Дедушка, не уходи! Пожалуйста! Не…
Ее крик оборвала звонкая пощечина, и тут же повисла тишина, такая же звонкая. Эту тишину, будто нож, разрезал голос Ани:
— Я тебя ненавижу! Ненавижу!
— Анечка, что ты говоришь? — Роман Андреевич шагнул к внучке. — Так нельзя, она же твоя мать…
— Она мне никто! Никто! Ей наплевать на меня! — вопила Аня, и тут Инна схватила ее за все еще болевшее плечо и толкнула в сторону комнаты. Аня вскрикнула и ударила мать по руке.
— Ах ты, тварь! Ах ты… — Инна замахнулась, но Роман Андреевич перехватил ее руку и прижал дочку к стене. — Пусти меня! — Инна билась в его руках. — Пусти!
— Нет, так не пойдет. Это уже черт знает что.
То ли Роман Андреевич ослабил хватку, то ли разъяренная Инна оказалась сильнее, но мужчина неожиданно отлетел к противоположной стене коридора.
— Пошел во-о-он! — заорала дочь истошным голосом и распахнула настежь входную дверь. — Вон из моего дома! Во-он! — визжала Инна, топая ногами и тряся кулаками. — Ненавижу!
Аня глядела на деда. Она только сейчас поняла, что Женька уже захлебывается плачем. Она бросилась в комнату, взяла братишку на руки и снова выбежала в коридор. Дед Рома обувался.
— Не уходи, — выдохнула Аня, все еще надеясь, что ее мечта исполнится.
Роман Андреевич ничего не ответил и головы не поднял.
