Роман Андреевич много раз пытался поговорить с дочкой, образумить ее, но она только злобно зыркала на него, шипела, что ей плевать на свою жизнь, и для пущей убедительности впадала в непродолжительную истерику. Чем дальше, тем бóльшие обороты набирал разгул родителей. Ане уже во двор выйти некогда, уроки по ночам делать приходится. Вдруг, в один далеко не прекрасный вечер, мама не вернулась домой. То, что произошло на следующий день, не шло ни в какое сравнение с драками Инны и Николая — Виктор выбил жене четыре передних зуба, сломал ей нос и три ребра. За что? За то, что она провела ночь у какого-то мужика. И эта ночь поставила точку на их совместном пьянстве. Теперь каждый пил в одиночку, но жить продолжали вместе, втягивая в ссоры даже маленького Женьку. Точнее, это делала мама, доводя отчима до белого каления.
Происходило это так: сначала крики, мат, потом в ход шли кулаки. Потом Инна с расквашенным носом влетала в комнату, хватала Женьку и защищалась им, как щитом. Виктор попрыгает вокруг, побесится, руками помашет и выскочит из комнаты, кляня супругу на чем свет стоит, а она, вместо того чтобы взять себя в руки и успокоить орущего Женьку, сунет его Ане — и опять за мужем… Драка набирает новые обороты. И Аня все это время бережно прижимает Женьку к себе.
— Тихо, тихо, — гладит она вздрагивающую под фланелевой рубашечкой спинку, но это не помогает — Женька захлебывается громким плачем.
Мама возвращается, хочет отнять малыша, но Аня ловко поворачивается к ней спиной, группируется, выставляя лопатки, будто это вовсе не тоненькие лопатки двенадцатилетней девочки, а крылья, способные защитить брата от беды.
— Отдай ребенка!
Аня еще крепче прижимает Женьку к груди. Мама бьет ее кулаком по спине:
— Ты что задумала, маленькая тварь?!
Следующий удар приходится по затылку — у девочки даже челюсти клацают.
— Отдай ребенка!
Мама хватает Аню за плечи, рывком поворачивает ее к себе и пытается отобрать Женю. Одной ручкой он цепляется за ворот Аниного халата, другой за ее волосы. Мама тянет его к себе, но мальчик не разжимает кулачки. Еще немного, и Аня распрощается с прядью, зажатой в крошечной, но уже сильной ручке. Девочка не плачет, стискивает зубы и терпит, и вдруг брат отпускает ее волосы и невероятным, недетским рывком обвивает ручками ее шею и прижимается щекой к ее щеке. Прижимается и замолкает. Все, что чувствует Аня, — это его дрожащее тельце, пылающие щечки и испуг. Он еще маленький, этот испуг, но Аня узнает его и отчетливо понимает, что только она сможет защитить маленькое сокровище от родителей. И еще она понимает, что брат — единственный человечек на планете, которого она любит и ради которого готова на все.
