Оторопевших, растерянных дочерей Катя только раз привезла в квартиру любовника, когда того не было дома. Покормила девочек, погуляла с ними в парке, купила мороженое, покатала на качелях и отправила домой — посадила на автобус, попросила хорошо себя вести, помахала ручкой. И все. Отделалась. Когда автобус выруливал с остановки на шоссе, Шуре вдруг захотелось, чтобы он раздавил их мать, это было бы справедливо, ведь все говорили, что она раздавила папу, в прямом смысле этого слова. Дребезжа, автобус пополз по дороге, и никто из пассажиров не смотрел на девочек, одну маленькую, другую постарше, притихших у окна, — у каждого своих забот полон рот. Но если бы посмотрел, испугался бы: под кряхтенье старого мотора, в провонявшем потными телами и удушливой гарью салоне, в душе неприметной, бедно, но опрятно одетой девчушки с темными волосами, перехваченными старенькой резинкой, пускало ростки чувство под названием «месть». Однако Шурка об этом еще ничего не знала — она просто хотела, чтобы ее мать умерла. Потому как папа беспробудно пил и плакал. И, размазывая слезы по лицу, кричал, что развод Катька получит только через его труп.
Развод Катя все же получила — сразу после свидетельства о смерти мужа. И года не прошло, как Василий скончался в больнице от цирроза печени, причем в рекордные сроки — за четыре дня. Катерина приехала на похороны, но Шурка к ней не подошла, к гробу не подпустила и Гале приказала: «К матери ни ногой». Но Галя все равно к маме кинулась и еще долго после ее отъезда плакала навзрыд. На поминках Нинка сказала, мол, ты, Шурка, правильно сделала, что мать прогнала.
— А то. — Пятнадцатилетняя Шура повела тощим плечом. — Я этой проститутке ничего не дам. Пусть только сунется!
Но проститутка сунулась, и очень скоро, всего через полтора месяца, с фингалом под глазом — Николай приложил. Он вдруг увидел, что Катерина не такая, какой ему казалась. Вдруг понял, что она старше его на восемь лет, что ведет себя как-то «разухабисто». Что после работы — а он устроил ее в паспортный стол — валандается с подружками по кафе, вместо того, чтобы дома сидеть, ужин готовить и мужа дожидаться.
— Так тебя же целыми днями дома нету! — хмыкнула Катька, уперев руки в бока и…
Николай ее «воспитнул». Он не думал, что Катя от него уйдет, но она раздумывать не стала. За несколько минут собралась и ушла.
Шурка хотела выставить мать за дверь, но ей это не удалось, а утром Катерина сообщила, что они все вместе уедут из села к чертовой матери. А тут еще Нинка заявилась, стала ее донимать, мол, пока ты задницу кобелю подставляла, мы тут всей родней детей твоих кормили и в трудную минуту поддерживали, а минут этих было очень много.
