Увидев крошечную горку дров, дедушка опешил, а обнаружив ссадины и царапины на руках усталой, но улыбающейся внучки, расстроился.
— Ты что, почти все перетаскала? Что ж ты кофту не надела, глупая? Посмотри, что с твоими руками!
Он еще что-то говорил, а Аня продолжала накладывать поленья одной рукой на другую.
Женька тоже подошел к горке и наклонился за поленом.
— Ну и характер! — хмыкнул дедушка, и Аня уловила в его голосе гордость и уважение. Дедушка повернулся к Женьке: — А ну, внучек, положи мне, да побольше. — Он присел на корточки, вытянул вперед обе руки, и Женька наложил ему поленьев до самого подбородка.
В ту ночь Аня спала, по словам дедушки, без задних ног — ее свалила усталость. Перед тем как забыться сном, она чувствовала себя самой счастливой девочкой на свете. Не только из-за гордости и уважения в голосе дедушки, а еще и потому, что второй раз в жизни — после решения трудной задачки по арифметике, которую больше никто не осилил, — она поставила перед собой очень сложную, почти невыполнимую задачу и выполнила ее! Аня гордилась собой до слез. Ее сердце трепетало. Она вспоминала, как стояла перед кучей дров и говорила себе: «Ты должна это сделать, это невозможно, но ты сделаешь. А когда сделаешь, поверишь в себя!»
Аня поверила в себя и каждый день доказывала это самой себе. К вечеру девочка валилась с ног от усталости. Она навела порядок в доме, на чердаке — там была уйма ненужных вещей: тумбочки, стулья, пальто, обувь. Все это Аня вынесла во двор, что-то с помощью дедушки, что-то — сама, и до вечера они решали, что нужно выбросить, а что еще можно использовать. Тумбочку поставили в прихожей и сложили в нее газеты, а также кремы для обуви и щетки. Два стула дедушка отремонтировал и отдал старушке-соседке. Потом Аня занялась содержимым шкафа и буфета, и вскоре посреди большой комнаты возвышалась куча вещей, которыми давно не пользовались.
— Дедуля, бабушка моей одноклассницы торгует на блошином рынке. Надо позвать ее к нам. Мы еще и деньги за это получим.
— Ты уверена? — Роман Андреевич с сомнением смотрел на гору вещей.
— Уверена. Завтра я съезжу на рынок и найду ее.
— Не стоит… Вдруг нам что-нибудь из этого понадобится. — Дедушка наклонился, вынул из кучи старую скатерть, всю в рыжих пятнах, развернул ее. — Эта скатерть никому не нужна, а мне еще может послужить.
— Дедушка, тебе за нее дадут столько, что ты купишь на базаре новую. Не такую, конечно, но ею будет не стыдно стол застелить.
