– Немедленно освободи меня! – не закричал, но решительно заявил он, как только смог говорить. – Я – курсор Таврий! Я служу в Надзорной палате при Главном Капитуле и являюсь носителем «малого ключа», действительного во всех четырех землях Эфима!
Для носителя столь важной регалии Таврий выглядел слишком молодо – я бы дал ему на вид лет двадцать пять. Он был среднего роста, средней комплекции и довольно средней наружности. Сними с него балахон и обряди в простую одежду, и он легко затеряется в толпе. Разве что курсорская тонзура все еще будет выдавать в нем божьего слугу.
Но как бы то ни было, человек без особых примет сам по себе был примечателен. Особенно привязанный ночью к дереву посреди кладбища.
– Что с вами приключилось, святой сир? – осведомился кригариец, не торопясь разрубать Таврию путы. – Нарвались на грабителей могил или некромантов?
– Ты что, не слышал мой приказ?! – возмутился курсор. – И как тебя самого зовут, позволь спросить? Порядочные горожане не бродят по кладбищу спозаранку. А тем более с детьми! Уж очень это попахивает на э-э-э…
Наверное, он хотел сказать «на совращение малолетних», но промолчал. Не рискнул проверять, как воспримет его гипотезу незнакомый человек с мечом.
– Меня зовут Баррелий ван Бьер, – представился монах. – И раз вы член Надзорной палаты, значит, имеете представление, кто я такой.
Таврий, прищурившись, всмотрелся ему в лицо.
– Ты язычник! – припомнил священник чуть погодя. – Один из тех, что некогда поклонялись лжебогине Кригарии и живы по сей день. Я мог бы заподозрить, что ты причастен к нападению на меня, но не стану. Будь оно так, зачем тебе сознаваться слуге истинного бога в том, что ты молишься древним идолам? Ведь без твоей подсказки я бы тебя и не узнал… А теперь руби веревку – те, кто меня связал, могут вот-вот вернуться.
– Вы не ответили на мой вопрос, святой сир! – заметил Баррелий, и не думая подчиняться.
– Нет, вы гляньте, какая вопиющая наглость! – Щеки курсора побагровели. – Кто вообще дал тебе право спорить с проводником божье силы?
– Я лишь хочу выяснить, что тут стряслось, – как ни в чем не бывало ответил Пивной Бочонок. – Неужели в моем любопытстве есть что-то постыдное?
– А я, между прочим, задал тебе тот же вопрос! – напомнил Таврий.
– Так и есть, – согласился ван Бьер. – Только это вы привязаны к дереву, а не я. И раз уж я язычник, могу просто сделать вид, будто прошел мимо и не заметил вас. В конце концов, меня не касается, с кем вы повздорили и останетесь ли в живых.
