— В следующий раз, предупреждай о возможной опасности чуть раньше. Хорошо? — вздохнув, попросила я, одёрнув руку, от манящей чёрной глади.
— Учись реагировать без промедления, — усмехнулся тот, пожав плечами. — И тогда даже секунды вполне хватит, чтобы вовремя сориентироваться.
Я уже открыла рот, чтобы вернуть ему колкость, когда взгляд упал на высокую подставку, стоявшую в дальнем углу и мерцающую так, словно она была сделана из чистого хрусталя. Но даже не это привлекло моё внимание, а тот факт, что на ней сидела та самая птица, которая ещё совсем недавно дремала на одной из веток, неподалёку от окна комнаты где я находилась.
— Интересно, а она то как здесь оказалась? — спросила я, указывая на пернатое чудо, не сводящее с меня желтоватых глаз.
— Она — это кто? — вскинув бровь, спросил Энрион, отвлёкшись от просмотра свитков.
— Как кто? — удивилась я, вновь тыкнув пальцем в сторону краснопёрой птахи, но уже менее уверенно, поскольку взгляд мужчины выражал явное непонимание. — Птица. Разве ты её не видишь?
— Э-эм, какую птицу? — выдохнул лорд, после небольшой заминки, во время которой он усердно всматривался в указанный мною угол, отчего-то сильно побледнев. — Можно с этого момента поподробнее?
— Знаешь, Энрион, это уже не смешно, — поджала я губы, искренне надеясь, что с его стороны это просто глупый розыгрыш, но предчувствие калёной иглой впилось в сердце.
— Мне сейчас вовсе не до смеха, Адель, уж поверь, — без тени улыбки промолвил тот, уверенно направляясь ко мне. — Давай посмотрим, что ты там увидела.
Движения мужчины были резки и порывисты. Казалось, им овладело странное волнение, которое будоражило и в то же время пугало одновременно, заставляя сердце биться быстрее.
Подойдя, Энрион коснулся моего подбородка, приподнимая голову, и заглянул в глаза. Его прикосновения были настолько осторожны, словно перед ним была хрупкая фарфоровая статуэтка, а не человек.
— Ты действительно её не видишь? — прошептала я, и, дождавшись отрицательного ответа, резко выдохнула. — Мда-а, дожилась, вот теперь и мерещиться по углам всякое стало. Похоже, моя бедная нервная система всё же не выдержала такого напряжения.
— С твоей нервной системой всё в порядке, — задумчиво ответил он, словно невзначай коснувшись моей щеки, продолжая стоять настолько близко, что я различала биение его сердца, — и то, что ты видишь вовсе не галлюцинация. Дело здесь в другом.
— В чём же? — спросила я, чувствуя себя весьма неловко от такой излишней близости.
