В окно было нечего особенно разглядывать, внизу сновали фигурки в экзоскелетах, от внешнего мира базу неизвестных отделяла прочная крепостная стена, на которой дежурили снайперы и гранатомётчики, высота стены метров четырнадцать. Такую с вертушки-то не возьмёшь. Чертовски интересно, кто её возводил. Дальше было сложно что-то разглядеть, какие-то руины. Небо вечно серое. Основной постройкой и являлась башня, где держали внука; по ней часто наперегонки носились гул и эхо, отголоски непонятных звуков, иногда срабатывала сирена, но потом угасала.
Внук оставил планирование побега через два дня, сочтя это занятие бессмысленным. Ему не позволяли даже покидать камеру для прогулки или принимать душ, охранники реально никогда не расслаблялись, а внутри здания их как муравьёв в муравейнике. Убьют ещё, или отмутузят и вернут в камеру, а то и хуже того — засунут в какой-нибудь погреб. Так что лучше ждать, не рыпаться. Пытать пока не пытают, в окно всё равно не сиганёшь — разве что разобьёшься, а польза? Да и внук уже свыкся. Вот и сиди себе, жри испорченный хлеб. Место это — наверняка не в Москве, в столице бы этакая махина с гарнизоном солдат в экзоскелетах просто ну никак не уместилась бы. Разве что на защищённой секретной территории… В общем, ждать. Петька был уверен в своей бабушке — она обязательно отыщет это место и придёт на подмогу. На родоков полагайся, сам не плошай. Он также надеялся на себя — и при первом же подвернувшемся удобном случае он удерёт отсюда, чего бы ему это не стоило. С жизнью расставаться внук ох как не собирался.
В тот день, по дороге в продуктовый, Петьку схватил какой-то мужчина и затащил к себе в машину, после чего ввёл в вену некий раствор. Петя, может быть, и оказал бы незнакомцу сопротивление, но он зазевался, а тот напал сзади и ловко приложил парня битой по затылку, моментально вышибив из его наивной головы все мысли о приближающейся контрольной и девчонке из параллельного класса… Удар дезориентировал и оглушил внука, проще говоря, сразу нокаутировал. После инъекции Петя потерял сознание и пришёл в себя уже в этой камере, не запомнив даже, как его волокли по утробным лабиринтам «режимовской» базы…
Особой злобы Петька к похитителям не испытывал, ярость и ненависть, она ведь только мешает трезво мыслить и себя контролировать. «Режимовцы» особо над ним не издевались, хотя от бабушки Петя слышал, что украденных подростков для того и крадут, чтобы насиловать и истязать по-всякому, при этом, имей внук такую возможность, уничтожил бы он всех своих мучителей к бесам собачьим. Он старался не сидеть подолгу в одном месте, дабы ноги не затекли, и думать о чём-то приятном, о том, что далеко-далеко от этой мути, самостоятельно уносить свой разум подальше от реальности, и пока держался молодцом. Не терял веру, как и Людмила…
