Тогда Людмила положила излучатель на дно и активировала согласно указаниям майора. Может, глупо, но уговор есть уговор. Зато потом — смело требовать с Селенина досье на Пьеро, а не даст — пулю в лоб. Людмила и так бы не отказалась от подобного поступка. Пуля — это ещё слабовато.
А теперь — куковать. Так как припасов хватит недели на две, а потом — помирать. Думать, что не помогла Люда Петьке и что с ним сделают фанатики. Думать о Барракуде, который неизвестно для чего ушёл в неизвестном направлении. Вспоминать раз за разом лицо Селенина, и думать о том, что воздух в Зоне необычный — в него вгрызся аромат пустырей и какого-то мирства, своей гармонии, будто это запах самого неба серого и вечной изуродованной земли. Здешняя зонная атмосфера напоминала Неве Крапивина, его пустыри из «Дырчатой луны» и город из «Самолёта по имени Серёжка». Чем-то, ненавязчиво. Как достал Неву этот колодец! Она всё ещё не восприняла как данное предстоящую смерть. Она всё приседала, вставала на арматуру одной ногой, пыталась карабкаться по стенам — рекорд был два с половиной метра вверх, здесь ровным счётом никакой роли; бесполезно, вокруг тот же бетон. Рядом с одной из арматурин в полу торчал ещё один небольшой штырёк длиной сантиметров пять — вокруг уже скопилось несколько трещин, вставляли его давно. Так от скуки Людмила этот штырь и вытащила, после засунув себе в ботинок, если чего — станет оружием последнего шанса, или самоликвидацию можно совершить, если уж вовсе мучительно подыхать. Лишь кусочек крон деревьев и голубовато-мутного неба, видневшийся наверху, спасал её. Мысли, наедине с чёртовыми мыслями. Постепенно она всё-таки потеряла ощущение пространства, ей казалось, будто идёт Люда по длинной трубе и скоро, в конце её и встретится она с тем прекрасным небом… Вскоре она стала утопать в нём, и терять себя, память и сознание… Да ещё и пси-волны вкупе отрицательно воздействовали на организм, хотя в принципе должны были компоноваться по направлению к ЧАЭС и «Монолиту», но видимо, не мудрствуя лукаво, создатель прибора сделал так, чтобы они и вокруг разбрасывались. У Люды в принципе тренингами иммунитет к телепатии был выработан, но не для столь длительного промежутка времени. В отчаянии, Нева приставила дуло дробовика вплотную к стене и нажала курок — чего уж? Остатки разума пытались схватиться за реальность, мозг расплавился. Её буквально прилопатило отдачей к соседней стороне колодца, она отрезвляюще ударилась головой и локтём. Благодаря резкому очень пробивному болевому нервному импульсу и спонтанной сверхактивности нейронов, медленно пришла в себя. Мотнула башкой, оценивающе всё оглядела.
