Спустя сорок минут отдыха и банку энергетика, выпитую Киселём, выдвинулись.
2
А лесочек-то действительно тихий.
Ах, как тихо! Место запретное во всех смыслах, потому и тихое — только тишь да деревья вокруг. Поначалу кажется, что тишина напряжённая, потом перестаёт, свыкаешься. Аномалии попадались реже и реже, потом их не стало. Обычный сонный, забытый лес. Ни одного больше мута не встретилось. Барракуда и Люда всё же не забывали об осторожности.
Здесь можно было не бояться даже братьев по биовиду — никто из гопов или сталкеров в Чащу эту самостоятельно не доберётся. Лишь два входа сюда — через «телепорт» и с Севера, через Могильник. Люде не давал покою лишь один вопрос — как о Супермонстре узнало «долговское» руководство, коли попасть сюда могут лишь Избранные?
— Нева, проверь ту корягу, — попросил Барракуда.
«Фээсбэшница» проверила. Устроили привал, развели костёр, взялись за еду. В лесу этом всегда мрачновато, и отличить утро от вечера сможет разве что здешний егерь.
— Чур, ты первая дежуришь, — нашёлся «должник».
— Дежурю?
— Да. То есть держишь ухо востро и смотришь, чтобы пока я дрыхну, никто лагерь не атаковал, если что — сразу бей тревогу, но не баклуши. В час ночи меня будишь, сама ложишься.
— Гуд, поняла. Слышь, Барракуда, у меня друг один был, сталкер бывший. Три года назад пропал, наверное, в Зону опять попёрся, дурак. Ещё Walter всегда с собой таскал… Дак вот, он мне судачил, что есть в Зоне Поглотители. Некие образования, может быть, дома, может, города целые, что по Чёрной Были блуждают. И тех, кто ступит на ту землю, слизывает будто, испаряются они. Через миражи эти способен ходить только сталкер Шухов. Правда, что ли?
— Бред полный, — ответил «должник». — Действительно, похожие явления наблюдались, но последний раз года два тому назад. И выйти из миража может не только Шухов, добрая треть возвращается. Главное внутри ничего не касаться, и пройдёшь благополучно.
— Старая байка на новый лад, — хмыкнула Нева.
— Вот, послушай, чего я расскажу. Существо есть такое, излом. Знаешь, в тряпьё одет, сталкеров подманивает, раненым бродягой притворяясь, — говорить умеет, да ещё и думать. Подходит путник к нему поближе, и головы своей лишается. Клешня у излома острая, он её прячет в одежде, типа левая рука. А потом использует так быстро, что и сообразить не успеешь, что на том свете.
— Ну-ну, читала в «Энциклопедии Зоны».
— Так вот, был один «свободовец», Побратим Излома. Излом его группу уничтожил, когда те, олухи, на его уловку попались. А его не убил, только лишил левой руки и поцеловал. Когда отряд этот нашли, сначала подумали, что тело парня псевдособаки утащили. Но потом Побратим этот стал являться некоторым сталкерам перед самой смертью, и крестить своей клешнёй, выросшей на месте левой руки. Это примета хорошая, значит, загробная жизнь будет спокойной и гармоничной.
