— Миссис Алонзо, когда я сочту за честь назвать вас своей женой, то напишу вам целое море стихов.
— Будто вы умеете писать стихи, дорогой мой, — глупо улыбаясь, проговорила миссис Алонзо, зачем-то обмахиваясь веером, хотя погода стояла совсем не жаркая.
— Конечно, милая моя Лидия, — её звали Лидия. Фи! Луиза с детства терпеть не могла это имя. Оно звучало так старомодно!
— Уж не на своей ли возлюбленной ты так натренировался в этом? Как бишь её звали? Луиза?
Мисс Бентам ухватилась за ветку дерева, чтобы не упасть. Миссис Алонзо знает про неё?
— Лидия, милая моя, ну это всего лишь невинный флирт, маленькое развлечение. Между нами ничего не было. Да и кто может влюбиться в Луизу. Ей уже сколько лет, а никак замуж не выйдет. А всё почему — потому что в красоте она намного уступает тебе. Ну вот посмотри — она такая бледная и невзрачная, а ты румяная. И этот траурное платье только оттеняет твою красоту, — и Генри наклонился и прижался губами к руке миссис Алонзо.
Невинный флирт! Развлечение! Она, аристократка до мозга костей, Луиза Бентам бледная и невзрачная по сравнению с этой морщинистой разукрашенной куклой! А она его искала, ходила по дождём по тёмным улицам. Она его ждала…
Луиза вышла из-за деревьев и направилась к влюблённым голубкам.
— Луиза… — побледневшими губами потрясённо выговорил мистер Бронли. Миссис Алонзо прижалась к нему, словно в испуге.
— Ненавижу тебя! — Выдохнула мисс Бентам, глядя в лицо Генри. А потом отвернулась и не слушая оправданий и возражений пошла прочь по алее, а потом побежала, всё быстрее и быстрее. Слёзы душили её. Хотелось лечь и умереть. А ещё больше душило осознание того, что отец был прав, и её предпочли какой-то безродной, старой, но неимоверно богатой вдове. Глотая слёзы по пути к Брайтсдейлу, Луиза всё больше и больше замыкалась в себе. Её первую любовь предали и растоптали, её любимый оказался не тем, кем она думала. Значит, любви не существует вообще, значит жизнь пуста и бессмысленна. А раз так — какой смысл радоваться этому дню, бунтовать, что-то решать? Нет, пусть её несёт по жизни, как песчинку.
Когда экипаж привёз её домой, она была абсолютна спокойна. Ни следа слёз, ни тени улыбки, словно она превратилась в восковую куклу настоящей Луизы. Одна мысль стучалась в голове. Он отверг её ради другой, так почему же она должна доживать свои дни в одиночестве и мучиться и убиваться из-за этого? Она поедет завтра к отцу, независимо от желаний мадам Феми и скажет ему… Но что она скажет, мисс Бентам не успела подумать, потому что у крыльца послышался топот лошадей, дверь распахнулась, и вошёл отец собственной персоной.
