Умывшись и одевшись, я выглянула в коридор и отправилась на палубу. Стоило мне выйти туда, как ветер, вечный спутник небесных странствий, снова ударил мне в лицо. Холодный, он всё же был не настолько промозглый, чтобы не обрадоваться его объятиям. Потоки воздуха трепали расчёсанные волосы и заплетенную в косичку набок чёлку, а я глубоко вдохнула и блаженно улыбнулась. Так пахнет свобода, и, вполне возможно, само счастье.
Где–то далеко внизу проплывали маленькие посёлки и города побольше, леса и поля, реки и озёра. И всё жило, пульсировало, каждое по–своему. Проблемы, оставшиеся на земле, здесь казались такими же незначительными, как копошение муравьёв — важное для них, но непостижимо мелкое для нас. Отчего–то хотелось смеяться и радоваться, но я ограничилась широкой улыбкой. Неспешно прогуливаясь по палубе, я любовалась простирающимся видом.
Наткнувшись на капитана, шедшего в одиночестве, я шутливо отсалютовала ему. Он, улыбаясь, ответил взаимностью. Правда, стоило ему увидеть квартирмейстера, как лицо превратилось в серьёзную маску. Я чуть было не рассмеялась от такой перемены.
— Доброе утро, капитан! Доброе утро, мисс… Я, кажется, запамятовал ваше имя, — рассеяно пробурчал тот, словно это и не имело значения.
— Мисс Габриэлла Флайхай, — напомнил капитан. — Кстати, как там завтрак?
Филс заметно удивился тому, что Корсак откуда–то знает моё имя. А я всё пыталась не выглядеть самодовольно — кажется, выходило паршиво.
— Уже готов, капитан, — ответил он, вспомнив о субординации.
— Отлично. Габриэлла, позволите провести вас в столовую? — галантно обратился ко мне капитан, вызывая тем большее удивление квартирмейстера. Я давилась смехом, но всё же придумала нужный ответ.
— Только если путь наш будет пролегать мимо комнат моих друзей — не могу же я оставить их самих плутать по судну в поисках еды, — улыбнулась я.
— Как скажете. Вы уж простите, если кто–то из экипажа будет груб с вами — у нас уже много лет не было пассажиров, — пояснил он. — К тому же, таких щедрых, — добавил капитан. Квартирмейстер оттаял, решив, что причина такого обращения только в деньгах.
— Ничего страшного, вашего гостеприимства хватит, чтоб отплатить за весь экипаж, — приняла я игру, после чего Филс решил оставить нас в покое — если капитан в его глазах и готов был играть роль гостеприимного хозяина, то он — нет.
Мы отправились в разных направлениях, а когда он уже не мог нас услышать, я с деланным огорчением цокнула языком.
