. – Я и не подумала, когда его туда засовывала.
Лила выпускает нижнюю часть платья, придерживая верхнюю, и рассматривает ткань.
– Теперь оно все мятое. – Она прижимается носом к лифу платья и возится с одной из черных роз на нем. – Мы повесим его в ванной и отпарим мятые места.
– После того как ты приняла душ в ванной должно быть много пара. – Я подношу край кружки ко рту. – Можешь повесить его там прямо сейчас.
– Ага, а может там образовалось много пара после приема твоего душа. – Она закатывает глаза и недовольно отшучивается. – Вы и ваши душевые... Не понимаю этого.
– Что ж, а тебе следовало, – говорю я, не в состоянии сдержать улыбку, когда меня настигают мысли о Мише, его руках и языке. Темные мысли, которыми меня наводнил дневник, испаряются, как пар, идущий из кружки, хотя уверена, что они вернутся продолжи я чтение. – Ты действительно кое-чего лишаешься.
Она вешает платье на спинке стула и садится напротив меня.
– Тогда, возможно, мне придется попробовать это как-нибудь с Итаном.
Между нами устанавливается тишина, когда она открывает журнал, который принесла с собой, и я вижу, что он свадебный. Мы дружим почти два с половиной года, и до сих пор, порой, кажется, что едва знаем друг друга. Возможно, это из-за того, что я не могу говорить о серьезных вещах или потому, что нам обеим нравится хранить наши секреты.
– Итак, вы с Итаном, – заговариваю я, ставя кружку на стол. – Как у вас дела?
Она пожимает плечами, сдерживая ухмылку, и переворачивает страницу журнала.
– Хорошо, наверное.
– Ты типа любишь его? – Я имитирую млеющее состояние. В детстве у меня никогда не было подруг. Напротив, меня в основном окружали Миша и его друзья или мой брат и его друзья, поэтому иногда для меня странно вести себя по-девчачьи.
Лила опускает руку на стол, а затем скрещивает руки.
– Думаю, что да.
– Думаешь? – спрашиваю я. – Или знаешь? Потому что я слышала, что вам обоим это известно.
Она хмурит брови.
– Итан говорил Мише, что мы признались друг другу в любви?
Я киваю и делаю еще глоток кофе.
– Порой они так поступают. Рассказывают друг другу свои секреты, словно парочка девчонок.
– Ну, они же друзья, – говорит она. – Они должны делиться друг с другом.
Я киваю и задаюсь вопросом, а должна ли я поведать ей о своем страхе написать и произнести свои клятвы, поскольку такие вещи не могу обсуждать с Мишей. Она может помочь мне во всем разобраться. Пожалуй. Хотя не думаю, что она смогла бы помочь мне справиться со страхом перед свадьбой, а это возможно и является причиной того, почему я не могу написать клятвы.
