Его слова только добавили ярости внутри меня.
— Я — Зои, — поправила я его, продумывая, как поудачнее напасть на мерзавца. Если трогать его могу, значит и задницу могу надрать мерзкому портрету.
— В этом теле скорее Зоя, — он дразнил меня. — Ты была потрясающе распущенной любовницей. Как дорого бы я заплатил, чтобы снова заполучить тебя, Евангелина, — он вернул кинжал в ножны. Я только этого и ждала.
— Сдохни гад, — рванула я к нему, на ходу превращаясь в ястреба. Одеяло и рубашка вспыхнули пламенем. Призрак-портрет отшатнулась от огня. Ловко села ему на голову, вцепившись когтями в волосы, и долбанула клювом промеж глаз. Прийти в себя я ему не дала, нанеся очередной удар. Он попытался схватить меня за лапы, но я взлетела. В этот момент дверь открылась и я, не раздумывая ни секунды, поспешила на волю. В проём я вбегала уже в виде человека, сильно сожалея о том, что перьев на мне нет.
— Стой! — проорал в бешенстве портрет. Что-то внутри грудной клетки дёрнулось, я остановилась и развернулась с чётким пониманием, что с портретом я разберусь до конца. По лицу призрака струилась призрачная чёрная кровь из ран, нанесённых ястребом. От огня остались жуткие ожоги. Я уверено шагнула в комнату. Дверь снова захлопнулась с грохотом.
— Вспомнила меня, милая, — скабрёзно произнёс он. — Хороша без одежды. Когда верну себе жизнь, в моём замке будешь ходить только так.
— Слишком много хочешь, — ответила убийственно-спокойно. Я медленно обходила его по кругу, стараясь держать осанку и не дрожать от холода. Самое главное не выдать ему своих истинных намерений. Он, продолжая висеть в воздухе, поворачивался следом за мной с интересом наблюдая.
— Я могу взять тебя силой и без его убийства, Зоя. Я так скучал по тебе, Евангелина, — он подлетел ко мне в тот момент, когда я дошла до портрета. Резко развернулась к нему лицом, его руки обвили меня за талию. Наверное, у меня на коже останутся следы обморожения. Одну руку положила ему на плечо, вторую на раму портрета.
— Ты решила отдаться мне сама? — не понял он моих действий. Его образ колыхнулся, и я увидела совершенно другого мужчину. Худой, с острыми чертами лица, с красными глазами брюнет хищно улыбнулся и рванул меня на себя. Пламя окутало его и сам портрет, когда я взлетела к потолку. Сделав круг, я села на пол. В человека превращаться не спешила, молча наблюдая за тем, как тает в пламени портрет и Тэасмэс — демон, душа которого была привязана каким-то образом к холсту, на котором был изображён князь.
