Возвращаясь в общем разговоре к нашим военным делам, мы невольно касались новой пьесы Александра Корнейчука "Фронт", в которой ярко раскрывались темы героизма советских воинов и стиля командования, подвергались смелой критике устаревшие формы руководства боевыми действиями, ставился вопрос об этике поведения в бою командиров высокого ранга.
Мне не удалось тогда увидеть эту пьесу в театре, но прочитал ее в газете "Правда", где она была опубликована полностью. Пьеса, выражаясь военным языком, была принята на вооружение в качестве активного средства, содействующего формированию нового подхода к решению задач, выдвигавшихся ходом боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны.
Мне еще не раз доведется встречаться с этими интересными, талантливыми писателями, но это дорожное первое знакомство сохранилось в памяти в мельчайших подробностях.
Прибыв утром 8 декабря в Камышин, мы пересели в автомашины и по накатанной фронтовой дороге направились прямо в Заварыкино, где располагались Военный совет и штаб фронта.
Поездка наша подходила к концу, и я невольно старался представить себе, нарисовать в воображении образы людей, с которыми мне предстояло делить теперь все радости и огорчения.
Многолетняя практика общения с командирами и политработниками самых различных рангов подсказывала, что в служебных и личных взаимоотношениях должностных лиц содержится множество подчас незримых, но постоянно присутствующих причин как для самой плодотворной, творческой работы, так и для мешающей делу обостренности отношений.
Мне очень хотелось верить, что отношения на новом месте сложатся благоприятные, поскольку масштабы поставленных задач и ответственность перед партией и Родиной за успехи целого фронта не просто располагали к тому, а настоятельно требовали единоустремленной, без всяких оговорок дружной работы, при которой все способности и энергия командиров и политработников образуют в сумме единую, активно действующую силу.
* * *
...Наскоро разместившись в отведенном мне просторном деревенском доме, привел себя в порядок после дороги, поинтересовался, как устроились мои подчиненные, и тут же пошел представляться командующему фронтом.
Хотя время встречи и не было оговорено, мне показалось, что К. К. Рокоссовский меня ждал именно в ту минуту. Во всяком случае, едва я появился в дверях маленькой светелки, служившей, как оказалось, рабочим кабинетом, командующий по-молодому энергично поднялся из-за стола, сделал широкий шаг навстречу, протянул руку и, упредив меня, просто сказал:
