— Думаешь, Ангел может знать? Но она же не….
— Может, она и не знает. А вот пробиться сквозь преграду — вполне. Думаю, со своим светлым образом в голове мальчишки договориться сумеет.
***
— Здрассти, тетя Настя! А я-то здесь при каких делах?! Сижу, никого не трогаю, примус…. Тьфу ты! Заклинание отрабатываю.
Сестренка ворчала. Сестренка бурчала, сестренка упоминала какие-то странные, но от этого не менее ругательные слова.
Вальен-таль смотрит на нее и улыбается, хотя и сам не рад необходимости посетить лечебный корпус. Особенно не рад потому что там два лежачих бедствия. Как сообщил мрачный ректор, капитан решил своими сипами справиться с откатом Джай-таля. Теперь лежат рядышком, едва ли не голова к голове, и ждут, что именно Ангел придет и всех спасет. А она в сестры милосердия играть не желает. И вообще — лекарскими талантами ни в одной из своих жизней не обладала. Впрочем, и про ментальные способности только из книжек про магические миры знает. Ладно — эмпатия! Тут можно на шестое чувство списать. А уж лезть кому-то в мозги, тем более человеку без сознания!
— Валико, а ректор не боится, что после моего вмешательства эти два бревнышка еще и слюни пускать начнут?
— Ректор уже ничего не боится, — вздохнул Вальен-таль, присаживаясь на подлокотник кресла. — Капитан ему родственником приходится. Младшим — заметь. Пусть ректор никогда это не афишировал, но его старшинство не оспаривается даже королем. Но об этом — тсс….
— Да Пресветлая с ними! Не хочу я никого спасать! Ладно — капитан. Он просто перебдеть хотел. А Джай-таль? Ты уверен, что этот псих не приложил шаловливую ручку к аварии, в которой твоя сестра…. Прости Валико, но слишком уж вовремя кони понесли. Я в них не разбираюсь, конечно, но не думаю, что кони в герцогских конюшнях уж такие пугливые, что от чиха беситься начинают.
— Я и сам в этом уверен, Ангелок, — погладил он девушку по отросшей шевелюре, в который раз подивившись про себя мягкости и упругости ее кудрей. — Доказательств у меня нет. Ни одного. Не было их и в тот раз, когда я лично вытащил его собутыльника из спальни Алики. Его, конечно, допросили, но ничего не добились. Мол, увидел в городе, был восхищен красотой юной леди, потерял голову, не смог дождаться официального представления, а когда узнал, что леди помолвлена, и вовсе решился на крайние меры….
— Даже так? И что папочка?
Валико вздохнул.
— Отец…. Это отец. Дал в зубы, всыпал плетей, и выдворил за пределы герцогства. Потому, кстати, и поторопился с подтверждением помолвки. Буде дочь не удержалась и потеряла честь — так чтобы слухов не пошло. Меня, естественно, никто слушать не стал, как я ни уверял отца, что из-за спины засланца уши Джай-таля торчат. А в то утро, когда Алика уезжала, на конюшне видели этого сосунка. Конюх уверял, что к коням никто посторонний не приближался. Кроме Джай-таля. Это, как ты понимаешь — не доказательство. Во всяком случае, для нашего отца.
