— Только капельку, сестренка. Сглотни капельку. Это очень редкое снадобье, оно возвращает к жизни даже ушедших за Грань. Я отдал за него половину своего состояния. Да я бы все отдал, лишь бы ты пришла в себя. Не упрямься, милая, сглотни….
Капля, а за ней и другая, и третья, и четвертая мягко скатилась в горло. Снадобье отдавало мятой и эвкалиптом. Немного горчило и согревало. И страшно хотелось пить. По ощущениям, во рту кто-то умный разместил наждак.
— Пить — попробовала сказать я. — Пить.
Сказать не получилось, но тот, кто звал меня сестрой, видимо, и сам догадался. Я услышала торопливые шаги, звяканье стекла и журчанье воды. В мозгу сразу же зажурчало что-то еще. To самое, горячее. Так, не думать об этом!
Мужчина осторожно приподнял меня, засунул за спину подушку, и поднес ко рту ложку.
Вода! Благословенная влага! Которая вот сейчас скатывается по моим пересохшим губам в рот…. М-м-м! Блаженство! И наждак в глотке смягчается, исчезает, растворяется в потоке….
А вот теперь можно попробовать открыть глаза. Посмотреть на того, кто так старательно уговаривал меня очнуться. Красивый молодой мужчина. Он сидит на краешке моей кровати, держит мою руку в своей. Темные волосы собраны в хвост. Седая прядь выбилась из общей массы. Что там говорил Голос? Двадцать восемь ему? Значит, он так сильно любит свою маленькую сестренку? И что мне теперь делать? Изобразить потерю памяти? Не хочу. Никогда не умела врать, и теперь не буду. Конечно, есть шанс оказаться на улице, если он вдруг рассвирепеет. Но ведь это не моя вина?
— Алика?! Алика, ты очнулась?! Очнулась, маленькая моя! Слава Пресветлой!
— Я….
О, Боже…. Мой голос похож на скрип пенопласта по стеклу.
— Я не Алика.
Сказала. Призналась, теперь ждем реакции.
— Не может быть! Алика, маленькая моя, не пугай своего бедного старого брата.
Вальен-таль смотрит на меня с жалостью и тоской. Присел на край постели, в одной руке склянка с темной жидкостью, в другой серебряная ложечка.
— Не пугаю. Но это именно так. Я из другого мира.
Мужчина поставил на низкую тумбочку склянку. Подумал. Положил рядом ложку. Осторожно коснулся моей щеки.
— Алика, я не могу в это поверить, — тихо сказал он. — Вот уже полтора месяца я ни на минуту не отлучаюсь от тебя. Две недели в Святилище, куда тебя привезли после того, как твоя карета разбилась. Пресветлая! Я до сих пор корю себя, что послушался отца, и не отправился вместе с тобой! Побрала бы Семерка все празднества, из-за которых я задержался в замке отца! Я примчался сразу же, как только выпроводили семейство Съеврин. Ты лежала в келье. Старшая жрица сказала, что ты без сознания. Две недели они пытались вывести тебя из забытья, поили травами, возложением рук, прикладывали к твоей головке Святые Дары. Ничего не помогало. Потом сказали, что все безрезультатно. Что ты….
