На похоронах Краславской меня не было в городе и срочно вернуться никак не получалось, а потом я старалась отогнать любую мысль о Морозове. Всё надеялась, что эта история окажется лишь слухами или моим страшным сном. Но теперь ясно — ситуация еще хуже, чем я предполагала.
— Кстати, он не женат. Но думаю, кто-нибудь его скоро «обработает», — встряла Журавлева.
— «Кто-нибудь»? — Проценко подмигнула. — Ну вот как раз Горячевой сам бог велел его «обработать».
Горячева — это я. Боже, какой искрометный юмор.
— В очередь, Горячева! Думаю, тут весь факультет скоро в очередь выстроится. Не дадим покоя Морозову — ни днем, ни ночью! — торжественно воскликнула Журавлева.
— Ну и дуууры! — я вдруг не выдержала, дико разозлилась. — Хоть немного имейте достоинства! И мозги не мешало бы включить!
— Не поняла… Ты что-то имеешь против красивых мужчин? — Журавлева никак не успокаивалась.
— А ты вчера родилась, что ли? Красивые мужчины — или бабники, или эгоисты, или извращенцы. Или всё вместе. Но кого это интересует, да? Некоторые как смазливую физию увидят — трындец! Ах, ах, ах, Денис Сергеевич, я от вас без ума, возьмите меня, я вся горю! — при этих словах я зачем-то прилегла на стол, неприлично выгнулась, откинула голову назад и приложила руки к груди.
Девчонки захихикали, а потом смех резко стих, и в наступившей тишине раздалось несколько громких хлопков в ладоши.
— Браво!
Я повернула голову на звук мужского голоса и с ужасом увидела, что у входа на кафедру, прислонившись о дверной косяк, стоит Денис Сергеевич Морозов собственной персоной.
_______
*Котарди — средневековое платье.
** Омоньер — кошель у пояса.
*** Бугурт — рыцарский турнир.
**** Медиевистика — раздел науки, изучающий историю и культуру европейского Средневековья.
Девчонки пулей вылетели с кафедры, а я вскочила на ноги и быстрым движением поправила платье. Подняв глаза, обнаружила, что обладатель «смазливой физии» приближается ко мне, странно усмехаясь. Надо сказать, что выглядел он намного младше своего возраста, хотя какое в данном случае это имело значение? Я попятилась назад.
Ломбардский рецепт краски для книжных миниатюр, опубликованный в начале XV века, начинался словами: «Если хочешь приготовить толику хорошей красной краски, возьми быка…»*
Так вот — Морозов как раз и оказался быком, превратившим меня в красную краску. Теперь я горела по-настоящему, только не от страсти, а от стыда. Но сердилась почему-то не только на себя, но и на Дениса Сергеевича, которого черти принесли так некстати.
