Сам Мезеня, став вожаком большой стаи, все дни проводил в общем доме, где собирались старейшины. Зуба назвал своим помощником. Все, кроме одного человека в стае, согласились видеть Мезеню вожаком. Одна Цветана оказалась против него. Вспомнила, что чужачку привез, но на нее зашикали, дескать, не ее дело с кем жить вожаку.
Сегодня Зоря оставила сынка со своей матерью и прибежала к подруге раскрасневшаяся, веселая. Зейда и Мара о чем-то разговаривали, сидя за столом.
— Здравствуйте, тетка Мара, — с порога затрещала она, — отпустите Зейду со мной по опята. Одной несподручно.
— Что ж, опята — дело нужное, — согласилась Мара. — Будет с чем зиму коротать, — обратилась к невестке: — А ты возьми корзину в сенях.
— Я покажу! — вызвалась Зоря и, вильнув сарафаном, выбегая из дома.
— Вот, егоза! — хмыкнула свекровь. — Ножи возьми, она-то, небось, забыла, выскочив из дома.
Зейда, улыбнувшись, кивнула, взяла два небольших ножа с деревянными рукоятками и вышла следом за подругой, Зоря уже ждала с горящими глазами.
— Отпросилась у матушки ненадолго, а то Зубчика-то не дождешься, — хихикнула молодка. — Все пропадат в общем доме с твоим. Утрудились мужики, а мы им грибочков насолим, — задорно подмигнула.
Зейда кивнула, улыбаясь чему-то своему, поспевая за проворной подругой. От поселения отошли уже на приличное расстояние, как Зоря взвизгнула:
— Вона смотри, сколько их тут на старых пнях насело! На всех хватит!
Зейда впервые увидела наполовину истлевшие пни, усеянные желтыми грибами так, что самого пня не видно. Кинулись они собирать. От одного пня к другому. Аукаются, чтобы не потеряться. Внезапно из-за старой березы выходит Цветана, направляясь прямо к Зейде. Глаза у нее были довольные, что жена вождя попалась одна в чаще, уж теперь она может спокойно с ней расправиться. Много говорили глаза. Зейда давно научилась различать всякие взгляды, но от этого пробирал мороз по коже, ведь если Цветана что плохое задумала, то силы окажутся неравные. Не справиться ей с высокой сильной волчицей.
Искала Цветана испуг в черных глазах узбечки, да там только ярость, с которой она собиралась сопротивляться ей.
— Зря одна ходишь по бору, — недобро сверкнув глазами, прошипела девушка. — Думаешь, что легла под Мезеню, так он твой стал? Ан, нет! Мы с ним были обручены… почти обручены. Мой отец с его матерью уже свадьбу наметили, а тут ты, — последние слова Цветана, словно сплюнула, обошла стоящую жену вожака, осматривая со всех сторон. — И что он в тебе нашел? Мелка. Черна, как галка. Разве такую жену надо такому мужику? Каких волчат ты ему родишь? А если тебя не станет, то я сама рожу ему высоких, сильных… — глаза Цветаны неестественно засветились, меняя цвет из черных в желтые.
