— На смену подберу нечто похожее или все же платье? — поинтересовалась Ло.
— Ты не подумай, я не против платьев и юбок, — попыталась объяснить ей свой выбор. — Просто мне сейчас надо помогать Шунашу в его харчевне, а юбки и платья будут мне только мешать.
— Разумно, — кивнула Ло.
На ее зеленоватой мордашке проступило задумчивое выражение, невидящим взглядом она смотрела сквозь меня. Не стала ей мешать и принялась раздумывать над насмешкой судьбы.
Шу болотный орк и у него серая кожа. Ло степная и кожа у нее зеленая. Вот где спрашивается логика? Или только у меня одной такое ощущение, что все должно быть с точностью до наоборот?
В кресло упали темно коричневые штаны, точно такие же как сейчас на мне, белоснежная блузка с широкими рукавами сужающимися к запястьям и темно коричневая тряпочка расшитая черными нитками и очень уж похожая на корсет.
— Надевается сверху на блузку, — пояснила Ло, заметив мой пристальный взгляд. — Все вещи зачарованны и ты в них никогда не замерзнешь, — под конец окончательно добила она меня.
С примерными ценами на одежду я была ознакомлена еще в самом начале и зачарованная ткань стоила столько, сколько я себе ни в жизнь позволить не смогу.
— Ло, миленькая, — заискивающе взглянула я на орчанку. — А давай подберем мне что-нибудь попроще, а?
Глаза Ло от моего предложения округлились настолько, что я начала за нее переживать.
— Шунаш будет зол. Он сказал самое лучшее для его Нами, — отрицательно замотала она головой.
— Что значит Нами?
— Названная дочь. Шунаш расстроится, что ты не захотела принять от него подарки. Желание Шунаша порадовать Нами, от самого сердца.
Застыла колом переваривая информацию. Шу считает меня своей дочерью и очень хочет сделать мне приятно. И вот как тут быть мечась между сердцем которое хочет принять заботу и мозгом который отказывается воспринимать стоимость этого самого подарка.
— Подари ему в ответ свою любовь, уважение и заботу, — посоветовала мне орчанка с открытой улыбкой на лице. — С тобой Шунаш будет жить еще долго, — накинула она мне на плечи коротенькую черную куртку подбитую белоснежным мехом.
— Зачарованна, капюшон никогда не спадет от ветра и сохранит внутри тепло, — продолжала щебетать Ло, а мне на глаза навернулись слезы.
Решительно всунув ноги в свои потрепанные башмаки, что существенно портили общую картину, направилась по направлению к выходу. На всех парах вылетев в прихожую, где меня должен был дожидаться Шу, замерла, увидев, что она совершенно пустая. Несколько предательских слезинок скатилось по щеке, а губы задрожали от обиды? Ушел? Бросил?
