Вечером он валялся поперек кровати, что-то черкая на листе желтоватой бумаги и борясь с сонливостью. За окном шелестел промозглый осенний ливень, выполнять задание не было никакого желания, но Ард не хотел получить очередной ноль. К тому же на него напало внезапное вдохновение.
В дверь без стука вошла Тиара.
— Привет.
— Привет, — холодно ответил Ард.
Она выглядела какой-то растерянной, погруженной в свои мысли, но расспрашивать о причинах он не собирался.
— Красивое стихотворение ты сегодня прочитала, — присаживаясь рядом, заметила Тиара, — и грустное.
— Не мое, — отрезал Ард.
— А как дела с заданием? — принцесса уже успела увидеть, что подруга что-то сочинила.
— Так себе… я не умею стихи писать, тем более восторженные, тем более по заказу.
— Почитай, пожалуйста, — никак не унималась Тиара.
— Ладно.
Ард перевернулся на спину, закинул щиколотку на колено и поднес листок к лицу.
— Начал с глаз, как и советовали, — предупредил он и зачитал:
Твои глаза мне снятся по ночам.
Я с криком просыпаюсь, вся в поту.
И вглядываюсь в тени по углам,
Заклятия кидаю в темноту.
Тиара тихонько хихикнула в кулачок, и Арда это подбодрило, он стал читать увереннее и громче:
Ты гадкий, вредный, мерзкий и больной
На голову, а может и на две,
И твой дракон, наверное, хромой,
И моль проела дырки на крыле.
Ты властью упиваешься — пред кем?
В малиннике объевшийся медведь.
Ты равного смени на свой гарем,
Сразись с ним и попробуй уцелеть.
«Только вот где тут равного найдешь, я для него — просто мошка в глазу», — подумал Ард и с досадой отбросил лист. Тиара сидела молча и больше не улыбалась.
— Что такое малинник и гарем? — наконец спросила она.
— В принципе, одно и то же. Когда один мужчина окружен множеством женщин.
Тиара вновь замолчала, и Ард заметил, что она теребит висящий на шее кулон, которого раньше не было.
— Его подарок? — хмуро спросил Ард.
— Да. Магическая защита, — пробормотала девушка, не поднимая глаз.
Вчера, когда они остались наедине, когда в парке стало прохладно, и ректор перенес их в свои покои, Тиара почему-то не почувствовала полагавшегося страха. Она вообще ничего не почувствовала, хотя Рамис находился так близко. Он усыпал ее сдержанными комплиментами, говорил о том, что при должном усердии она сможет выиграть Отбор и занять положенное ей место — рядом с ним. Что он рад видеть столь достойных в стенах Академии, но разочарован тем, что принцесса связалась с такой возмутительной нарушительницей правил, как Аркадия. Ведь людям высокого статуса следует тщательнее выбирать себе друзей.
