Зазвучала восточная музыка, барабаны и флейты, и девушка стала раскручиваться на месте, все быстрее и быстрее. Юбки постепенно поднимались, расправлялись, пока не оказались параллельны полу. Рисунок на них сливался в гипнотизирующие мельтешение светлых и темных пятен, а Жозефи не останавливалась ни на мгновение, словно однажды и навсегда заведенный волчок. Она вдруг стала широкими шагами обходить сцену, и юбки наклонились, огромным диском покатились по паркету — девушку за ними и видно не было. Четвертая вновь закружилась в центре, на минуту опустив руки к талии, ловко справляясь с какими-то застежками — и внезапно верхняя юбка подскочила вверх, в цветной воронке скрыла ее руки и голову. Жозефи стала похожа на волшебную живую карусель, завораживающую, постоянно изменяющуюся. Вот юбка завертелась у нее на шее, а в следующую минуту девушка скинула ее на руки, закрутила над головой, заплясала все быстрее и быстрее, в такт ускоряющейся музыке — и вдруг упала на колено, эффектно окончив танец.
В полной тишине Жозефи покинула сцену. На смену ей вышла Тиара, и Ард затаил дыхание, ловя каждое ее движение. Принцесса медленно подняла голову, распрямила опущенные плечи, плавно развела руки. Она смотрела в зал, но не искала глазами ректора — взгляд блуждал где-то выше, за его спиной, словно у Тиары был другой, невидимый и более важный зритель. Грациозно и легко, словно уносимый ветром лепесток, она закружилась по сцене. Каждый ее жест, каждый поворот головы и взмах стройной ножки были наполнены нежностью и чистотой. Ард не знал других девушек настолько близко, но про Тиару мог сказать точно — танец удивительно верно отражал ее суть, скрытую под внешней строгостью, скованную десятками условностей и приличий, высоким положением и стремлением во всем быть лучшей. Она была именно такой: тонкой, хрупкой, искренней…
Внезапно Ард заметил за кулисами напротив себя движение; что-то тускло блеснуло, и он узнал спрятавшуюся Эстель. Что эта ведьма там забыла?! Ответ мог быть только один. У Арда не было магии, чтобы достать ее на расстоянии, и он бросился за сцену, побежал на другую сторону. Влетел за кулисы, схватил шептавшую что-то Эстель за запястья.
— Только попробуй! — зло прошипел Ард, глядя в испуганные глаза Второй. — Только тронь ее — и я тебе руки сломаю!
Он так отчаянно врал, что сам себе верил.
— Пусти! — пискнула Эстель. — Я больше не буду, честно!
Ард разжал пальцы, оттолкнул ее вглубь кулис, и девушка изумленно уставилась на обожженные запястья.
