Собрав волю в кулак, Ноал построил портал, и, зажимая подмышкой шкатулку и запылившийся гремуар, ступил в серебряное пространство.
***
Римонд смерил потрепанного принца внимательным взглядом.
— Как прогулка?
— Благодарю, вышла довольно бодрящей, — Ноал передал шкатулку с гремуаром владельцу кабинета. — И, вероятно, мне стоит сказать «спасибо» за позволение перенестись прямиком во дворец, минуя охранные заклинания.
— Неловко бы вышло, если бы принц появился в подобном облачении в доме невесты, — кивнул Римонд, огладив ларец. — Что же, вижу, ты смог с достоинством пройти дорогу со всеми поворотами.
И он подразумевал вовсе не подземный город. А борьбу со своей спесью.
Римонд хотел, чтобы Ноал прочувствовал в полной мере, что значит любовь. И понял, на какие подвиги способны те, кто любит, а не просто воспринимал чувства как нечто само собой разумеющееся.
— У Вас весьма интересные помощники среди умертвий, — позволил себе заметить Ноал (возможно, сказывалась усталость, ведь перед посещением лабиринта он вряд ли осмелился бы на подобное).
Римонд усмехнулся, без усилий открывая шкатулку и выуживая золотой браслет.
- Я надеюсь, ты и впредь будешь идти вперед, несмотря на возникающие трудности. Рядом с Лори, — он передал украшение жениху. — А это станет напоминанием о нашей небольшой договоренности, — гремуар проследовал обратно в руки «бегуну».
— Не сомневайтесь, Ваше Величество.
Свадьба наследников двух огромных государств — мероприятие поистине великого масштаба.
Путем долгих переговоров решение о месте Священного обряда было выбрано, им стал Главный Храм Аминса, куда были приглашены киос Альморон и киосса Каларика, оставив почти на сутки управление Понтоном на Совет Беспрецедентный случай, который, однако, показал подданным, что верхушка власти также ценит семейные ценности, как и каждый житель Ингиака.
Лорлиона, облаченная в тяжелое золотое платье, усыпанное по лифу бриллиантами, словно звездами на предрассветном небе, шла под руку с отцом. Одеяние Римонда слепило белизной, сочетаясь с дочерью лишь в вышитых рунах- оберегах, что шли у него по обшлагам камзола, теряясь за воротом.
Улыбка, не сходящая с лица Лори, стоило лишь ей опереться на надежный локоть, переступая порог Храма, могла соперничать с солнечным сиянием, а сердцебиение новобрачной — количество взмахов крыльев колибри, замершей над дивной красоты цветком.
— Ты уверена? — тихо спросил король, когда они прошли половину пути до замершего у алтаря жениха.
