Друзья действовали слаженно.
Пока один оттеснял меня в глубь аудитории, другой быстро закрыл дверь на ключ.
Я, хоть и ошалев от неожиданности, но уже начиная осознавать, как грандиозно попала, мгновенно отскочила к кафедре, выставив перед собой папку с конспектами в нелепой защитной позе, и глядя на своих пленителей дикими глазами в пол лица.
— Что вы себе… Немедленно откройте дверь! Я буду кричать!
Да уж, ничего нелепее я не могла заявить. Мой голос показался смешным и несерьезным во внезапно наступившей тишине.
Парни смотрели на меня так, что хотелось немедленно все бросить, и бежать. Подальше. Потому что жглось. Реально, осязаемо практически. Больно.
Вот только не убегу я никуда. Значит, надо разговаривать. Пытаться.
— Что вы… Что вам надо?
Глеб и Давид переглянулись и шагнули ко мне. Одновременно.
11
— Послушайте…
Я, чуть ли не сорвавшись на визг, отпрыгнула сразу на метр, упираясь уже спиной в подоконник. Вот как быть? В окно, что ли, прыгнуть? Второй этаж всего…
— Я не желаю с вами разговаривать в такой ситуации. Это нелепо. Как и ваше соперничество.
Да, надо показать, что я понимаю причины их поведения. Это по-взрослому, это правильно.
— Татьяна Викторовна, ты не бойся нас, — заговорил первым Дзагоев, ужасно удивив меня этим.
Я как-то думала, что заводила у них Глеб.
— Я не боюсь. Откройте дверь. Я назначу время для консультации и…
— Татьян Викторовна, ну не держи нас за дураков, а? — развязный голос Глеба совершенно не совпадал с его жадным острым взглядом. — Как только ты выйдешь за эту дверь, фиг мы тебя еще разок так словим. Если вообще после всего в универе останемся. Давай поговорим. Спокойно. Мирно.
Ага, мирно. Кто же так мирные переговоры-то ведет?
И на месте ведь не стоят!
Потихоньку подкрадываются… Хищники.
— Не пугай ее, — пробасил Давид, поворачиваясь к приятелю и глядя на него зло и раздраженно.
— Никого я не пугаю, дебила кусок, — тоже недобро огрызнулся Глеб.
А я поежилась. Очень уж эта беседа не походила сейчас на обычные дружеские перепалки, что мне доводилось слышать у них раньше.
Нет, здесь была реальная злость, ярость, нетерпение. Словно на ринг выходят. И ненавидят друг друга не как соперников в бою, а как врагов. Смертельных.
Мамочки мои, это что же происходит сейчас???
— Пугаешь, вон на ней лица нет, одни глаза остались!
— Да это ты ее напугал, гад, на выходных!
— Нихрена я ее не напугал! Ей все понравилось! Она согласная была! Если б не этот урод, она уже моя была бы, понял, ты?
