— Та, помоги мне!
На секунду повисает тишина, а затем раздается голос моего отца с сильным акцентом:
— Нет.
Я бы сказала, что он ужасный отец, и хочет моей смерти, но он хороший папа. Может, чуть драматичный (отсюда и моя драматичность), но отличный родитель. И я могла умереть, будучи около моей двери, несколько раз прежде. Один или два. Но в этот раз это действительно происходит. В глазах начинает темнеть. Я вижу свет.
— Та, помоги мне! Я умираю!
Мой папа громко и тяжело вздыхает.
— Что случилось на этот раз? Ты порезалась бумагой или опять обо что-то долбанула свой палец на ноге?
На моем лице появляется недовольное выражение, и я с помощью локтей пытаюсь принять вертикальное положение.
— Во-первых, старик, ушибла палец ноги, а не долбанула. Тебе нужны уроки английского. Во-вторых, в этот раз я действительно сильно ударилась. Я была на волоске от смерти! Если бы не воспользовалась пластырем, даже пластическая хирургия не помогла бы спасти мой мизинчик.
Сдавленный смех моего отца наполняет кухню:
— Да, мой английский не так хорош, но ты, моя дорогая, заноза в одном месте.
Я действительно пытаюсь не смеяться, но порой он бывает невыносим.
— Это называется заноза в заднице, Та! Боже!
Переворачиваясь на спину, забываю о моем ушибе и подсчитываю, что это триста двенадцатый раз, когда я избегаю смерти от травм, полученных из-за неуклюжести. Я редко использую это слово — неуклюжесть. Иногда мое тело думает, будто знает, что делает, но будь проклят мой мозг. По всей видимости, мне досталось тело с автопилотом, которого нет у других. Хотя, как я поняла, это новое обновление.
Я встаю и, используя стену для поддержки, хромаю на кухню, где отец даже не смотрит на меня, не отрываясь от своей газеты, которую читает, чтобы узнать, в порядке ли я после своего почти смертельного падения.
— Я в порядке, спасибо! Нет, со мной все хорошо! Мне не нужен лед. Боже, ты, серьезно, такой классный отец. Награда «Отец года» снова твоя, — хмурясь, громко говорю я.
Папа закрывает свои глаза, вздыхает и поднимает голову к небесам, и я уверена, благодарит Бога за такую чудесную дочь. Он должен быть благодарен.
Я ужасна.
Моя хромота неожиданно проходит, я делаю шаг вперед и обнимаю его за шею, кладя подбородок на лысеющую голову.
— Однажды я определенно умру от ушибленного пальца, и когда это случится, тебе придется объяснять докторам, проводящим вскрытие, почему было так много подобных происшествий, о которых ты не сообщил. Тебя, возможно, оштрафуют за это или даже посадят в тюрьму за халатность.
