— Хотите попробовать наше новое сочетание вкусов?
Мой мозг не может подобрать слов, чтобы ответить на этот вопрос. Я снова смотрю на Джеймса с улыбкой, которая настолько глупая, что граничит с невменяемой. Его плечи трясутся от беззвучного смеха.
— Да, пожалуйста.
Мы оба берем по кексу, и я, не задумываясь, снимаю обертку и засовываю его себе в рот. Как только сладость попадает мне на язык, у меня начинается вкусовой оргазм. Мои глаза закатываются, когда я бормочу:
— О, да, черт возьми, это потрясающе.
Джеймс согласно кивает, впиваясь зубами в свой кекс, как нормальный человек.
— Это легкая ванильная основа с белым шоколадом и кремом с орехом макадамия, — говорит нам пожилая женщина.
Но сейчас я физически не могу ее понять. Наклоняюсь к своему боссу и кладу голову ему на плечо.
— Господи, я даже думать не могу. Это было просто... я так… так хорошо. Так чертовски хорошо. — Его плечо качается, и я понимаю, что он снова смеется надо мной, но мне все равно.
Женщина улыбается мне.
— Вам понравилось?
Приоткрыв свои теперь уже сонные глаза, я отвечаю со вздохом:
— Они невероятные.
Она сияет от удовольствия, поворачиваясь к своему коллеге.
— Верна, добавь одну из таких в коробки с образцами этой молодой леди.
Я резко открываю глаза.
— Можно?
За прилавком веселая Верна отвечает, мягко пожимая плечами:
— Обязательно.
Поворачиваюсь к Джеймсу, нижняя губа дрожит от волнения.
— Самый лучший день на свете.
Я не удивляюсь, когда он обнимает меня за плечи и сжимает. Но удивляюсь, когда он прижимается губами к моему уху и шепчет:
— Ты очаровательна.
Я удивлена, когда Джеймс помечает все коробки для меня. Он привлекателен, высок и сладок, как сахар, но искры... ее нет.
Тупая чертова искра. Покажись! Знаю, что Джеймс сказал, что не встречается с сотрудниками, но он ничего не говорил о сексе с ними. Имею в виду, что мне уже давно пора, черт возьми! Прошла вечность с тех пор, как я занималась сексом, и прямо сейчас Джеймс выглядит как весьма не плохой претендент. К тому же он подавал сигналы, что он был бы не против, или, по крайней мере, думаю, что подавал. Может быть, я просто надеюсь, что он посылает эти сигналы, и из-за того, что я возбуждена, возбуждение затуманивает мой радар здравомыслия.
Что еще хуже, так это то, что мое счастливое ночное время приостановилось. Вообразите мое удивление, когда в первую же ночь в Нью-Йорке я улеглась в постель и потянулась к Мистеру Кричащие Оргазмы, но тут же вспомнила, что вынула батарейки, прежде чем упаковывать его. Если бы я пришла к Нат в одиннадцать вечера и попросила у нее батарейки, она бы так на меня посмотрела, типа: «Я знаю, зачем они тебе нужны, грязная шлюшка». Не говоря уже о том, что она, вероятно, рассказала бы Эшу. К черту это.
