Он расплывается в улыбке на миллион долларов, и она внимательно смотрит на него, затем сужает глаза. Шелли поворачивается ко мне с выражением, которое ставит под сомнение его здравомыслие, и шепчет:
— Он даже не подозревает, да?
Я качаю головой, борясь с улыбкой.
Улыбка Макса исчезает.
— Что? О чем не подозреваю?
Шелли успокаивающе кладет руку ему на плечо.
— Милый, она права. Ты настоящая кокетка. — Потрясенный, он открывает рот, чтобы возразить, но она обрывает его: — Это не так уж плохо, Макс. Ты хорошо умеешь заставить людей чувствовать себя комфортно с тобой, но, думаю, что если ты оглянешься назад, то обнаружишь, что большинство людей, с которыми ты дружишь — женщины.
Шелли оставляет нас одних за поздним завтраком, уходя, сжимая плечо Макса.
Я не чувствую особого голода. Победа оставляет кислый привкус во рту.
— Ты в порядке?
Он кивает, ковыряясь в еде.
— В порядке. — Но это же ложь.
Не знаю, откуда взялось желание заставить его чувствовать себя лучше, но внезапно я объявляю:
— Знаешь, а вот я ужасно флиртую. — Макс вопросительно смотрит на меня. Я киваю. — Да. Я не очень хороша в этом. По крайней мере, когда пытаюсь. А вот когда не пытаюсь флиртовать, у меня это чертовски хорошо получается. — Я жую свои мюсли. — Может быть, именно это и происходит с тобой. Твое подсознание, вероятно, просто великолепно во флирте, и оно чувствует, что должно постоянно использовать свое невероятное мастерство.
Он не выглядит умиротворенным, и уголок его губ приподнимается в улыбке.
— Невероятное мастерство, да?
— Невероятное мастерство, — подтверждаю я.
Затем он широко улыбается, явно впечатленный моими попытками подбодрить его.
— Возможно.
Улыбаюсь в ответ и ем мюсли.
— Елена.
Жуя, я смотрю на него.
Он толкает меня ногой под столом.
— Спасибо.
Понятия не имею, за что меня благодарят, но я приму это.
— Не за что.
ГЛАВА 12
Макс
В старших классах я познакомился с Мэдлин Коннолли. Мне было шестнадцать, глупый и вечно возбужденный. Тогда большинство девушек пытались подобраться ко мне, чтобы сблизиться с Ником. Я чувствовал их за милю. Медово-сладкие голоса и загребущие ручонки. Но обычно у них были большие сиськи и красные блестящие губы. Моему шестнадцатилетнему «я» было наплевать, хотят ли они заполучить Ника, главное, чтобы они меня ублажали.
Видите? Глупый.
Одна девушка — я даже не помню ее имени — сказала, что беременна моим ребенком. Она была моего возраста. Помню, что смеялся так сильно, что выступили слезы. С суровым лицом девушка спросила, почему я смеюсь, и сказала, что говорит серьезно. Ей было известно, что у меня есть деньги. Все знали, что они у нас есть. Она посоветовала мне поговорить с братом, и если я не хочу жениться на ней и заботиться о нашем ребенке, то пусть это будет Ник, потому что ее ребенку нужен отец.
