Она сладко улыбается, а затем обхватывает свой округлившийся животик:
— Думаю, что действительно капризна в эти дни.
Я добавляю:
— И эмоциональная.
Ник усмехается:
— И возбужденная.
Тина кричит:
— Ник!
— Чувак! — с вытянутым лицом одновременно с ней ору я.
Люблю Тину, и она абсолютная сексуальная лисица, но не хочу думать о ней в постели.
Тем более с моим старым старшим братом. Я не могу помочь себе. Поворачиваюсь к Нику и жестоко улыбаюсь:
— Ну, как твой седой лобковый волос? Все еще одинок?
Стул издает скрип, затем я оказываюсь на полу, с крепко обернутыми вокруг моей шеи руками, что выбивают из меня дерьмо.
— Закрой свой рот, сопляк.
Я хриплю:
— Никогда.
Тина сладко хихикает, полностью игнорируя тот факт, что ее муж ведет себя грубо.
— Ох, милый, это не плохо. Просто вырви его. Это нормально. Я люблю тебя и твой седой лобковый волос.
Руки Ника замирают, когда он смотрит на нее.
— Если ты вырвешь их, появится еще больше.
Она пожимает плечами:
— Ну, значит появятся. Я полюблю и другие седые волосы тоже.
Смотря на нее, он яростно трясёт меня, пытаясь задушить, доказывая свою точку зрения. Ник многозадачный человек.
— Нет, ты не будешь любить его. Никто не любит седые волосы на лобке, — восклицает он.
Она смотрит на него прямо в глаза, а потом мягко улыбается:
— Я буду. — И она действительно имеет это в виду.
Тина охренительно серьезна.
Ник отпускает меня. Моя голова ударяется об пол с глухим стуком. Кряхтя, я потираю свой затылок и бурчу:
— Это больно, говнюк.
Он встает, затем протягивает мне руку, но перед тем, как я могу сделать захват вокруг шеи и показать, как делают удушающий настоящие мужики, моя главная причина для жизни входит в комнату.
— Папочка, я не могу найти свой рюкзак.
Я улыбаюсь, несмотря на то, что она звучит раздраженно, и поворачиваюсь к ней. Ее длинные рыже-каштановые волосы уже вымыты и заплетены.
— Ты собрала свои волосы. — Я хмурюсь. — Сама.
Я дуюсь. Знаю это, но у меня теперь не так много вещей, которые я могу сделать для своей девочки. Но мне нравится делать всякие мелочи для своей девочки. Я ее папочка. Мне разрешено быть полезным. Тина прочищает горло, и знаю, что если бы оказался ближе, она бы пнула меня. Быстро меняю разочарование на отцовскую гордость и улыбаюсь:
— Это очень здорово. Тебе идет, малышка.
Сиси смотрит вниз на свои колени, пряча свой румянец. Моя малышка легко смущается. Она не очень хорошо принимает комплименты. И это отстойно, потому что я делаю ей комплименты все чертово время.
