— Сэр Лореотис! — начала Авелла, тяжело дыша. — С нашими душами и телами этой ночью произошло нечто странное и непредвиденное.
Я закрыл глаза рукой и уселся на пол. Меня одышка не мучила — у Авеллы дыхание было поставлено куда лучше, чем у меня. Наверное, это как-то было связано с её Воздушным происхождением.
— Бывает. — Лореотис и бровью не повёл. — Вы уже не дети. А перед турниром кровь играет. Да и всё равно ведь жениться собираетесь, так что — годом раньше, годом позже…
И — вжик-вжик, камнем по лезвию. Прям жалко человека из равновесия выбивать. А придётся.
— Боргента ночью сломала мне ногу, — продолжала Авелла. — Сэр Мортегар был столь любезен, что оказал мне помощь, но для этого ему пришлось…
— Тихо-тихо. — Лореотис, наконец, отвёл взгляд от меча и посмотрел на Авеллу. — Ты чего несёшь, сопляк? Пьяный, что ли?
— Всё она верно говорит, — вставил я своим нежным голоском, от которого на душе становилось тепло и приятно. — Мы поменялись телами, я починил ей ногу. — Тут я продемонстрировал Лореотису ногу. — А назад мы поменяться не можем. Ранга не хватает. Да-да, Лореотис, всё как обычно: «Я обосрался, помоги, пожалуйста!»
Лореотис, не долго думая, выронил свой красивый меч — тот жалобно звякнул об пол — и витиевато выругался. Этого ему показалось мало. Он вскочил со стула и выбежал из дома. Дверь за ним захлопнулась с грохотом.
— Расстроился, — грустно сказал я.
— Может быть, нет, — возразила Авелла. — Может быть, он сейчас наберёт горных цветов, из которых сделает зелье, возвращающее души на место, как в сказке.
Представив Лореотиса, собирающего цветочки, я заржал так, что покатился по полу. Впрочем, тело Авеллы обладало одним интересным достоинством: оно не умело «ржать». Из меня изливался такой нежный и заливистый смех, что от этого ощущения становилось ещё смешнее, и остановиться я уже не мог.
— Дебил! — Лореотис ворвался в дом с рёвом и сразу же подбежал к Авелле; схватил её за плечи, затряс. — Чем? Чем, твою мать, ты вообще думаешь?! Ты три месяца притворялся разумным человеком — что вдруг изменилось?!
Авелла съёжилась, втянула голову в плечи и молча «обтекала». Я заставил себя перестать смеяться и встал, держась за стенку.
— Лореотис… Я тут. — И помахал рукой.
Бедный рыцарь перевёл взгляд на меня. Как же я его понимал… Непросто такое осознать, принять и простить. Но он старался. Оставил моё бренное тело и быстро переместился ко мне. Я зажмурился и напрягся, ожидая удара… Однако занесённый кулак Лореотиса так и остался занесённым.
