— Мне было трудно остановиться, — призналась Авелла и покраснела моим лицом. Не переставая, впрочем, улыбаться.
Я рухнул на подушку, накрылся одеялом с головой. Нет, я, конечно, уже давно понял, что я — ни разу не нормальный герой, и приключения мне выпадают дико странные. Но всё-таки, даже с поправкой на это, я как-то иначе представлял себе войну с Орденом Убийц.
«Мне было трудно остановиться»! Вот что она имела в виду, а? До каких пор ей было «трудно остановиться?» Что она со мной сделала?! Вернее — я с собой. Она с ней… Мать твою, как всё сложно-то стало. Но вроде ничего нигде не болит, даже нога в полном порядке.
— Эй! — Авелла потыкала меня пальцем через одеяло. — Мы пойдём на стадион? Теперь ты можешь зайти в мою комнату и переодеться.
— Ну уж нет. — Я откинул одеяло с лица. — Надо меняться обратно. А потом ты пойдёшь в свою комнату и переоденешься.
Авелла вздохнула моими лёгкими и протянула руки.
— Ла-а-адно, давай меняться. Хотя мне было весело.
Мне только ни разу не весело. Кажется, даже глаз подёргиваться начал. Интересно, этот эффект останется у тела Авеллы, или я его с собой унесу?..
Перемещение сознания.
Заклинание разблокировано, но исполнение временно недоступно. Ваш ранг не соответствует заклинанию.
— Ч-ч-чего?! — пролепетал я.
Маг Огня. Ранг: 6. Статус: ученик сэра Мортегара.
— Авелла, — сказал я, уже чувствуя, как внутри расползается нехороший холодок, — придётся тебе. Заклинание — «Перемещение сознания».
— А у меня такого нет, — беззаботно откликнулась Авелла, пожав моими плечами.
— Как?!
— Заклинание разблокировано, — процитировала она. — но исполнение временно недоступно. Ваш ранг не соответствует заклинанию. Ой, у меня шестой ранг?! Ну ничегошеньки себе!
Я смотрел на неё-себя, широко раскрыв рот. Авелла отпустила мои руки, встала… Куда-то отошла, вернулась и что-то положила мне на одеяло. Я скосил взгляд и увидел нижнее бельё Авеллы.
— Я их постирала и высушила. Магия Воды с магией Огня — это так удобно!
— Не понимаю, чего ты беспокоишься, — говорила Авелла, будучи мной.
Она сама ни капли не беспокоилась. Сидела на кровати Ямоса, одну ногу поставив на покрывало.
— Вот смотри: я теперь могу сидеть так, и никто не скажет, что это неприлично.
Я стоял посреди комнаты, одетый во всё вчерашнее — правда, выстиранное и высушенное, но мятое — и смотрел на неё широко раскрытыми глазами. Ей вправду нравилось в моём теле. А я даже шевельнуться лишний раз боялся, чтобы ничего не сломать в этой хрупкой оболочке.
