Примчался Пит, сунул мне мороженое. Какое-то другое, шоколадное, на деревянной палочке. Потомственного истребителя-неудачника выловили из воды. Долго возились, утаскивая самолет.
Время. Братья, глухо топая по убитому полю, побежали к машинам. Универсальное отделение заняло стартовую позицию. Поднимались в небо тройками, согласно техкарте. Очень здорово у них это получалось! сработались, черти! И когда только успели? Идеально. Раз-раз-раз! Мое летное звено ушло в небо без меня.
Если я чувствовала обиду, то только чуть. Я плоховато хожу строем. В любом из возможных смыслов. В конце концов, я действительно лишняя. Шестнадцатый номер. Если бы не странная причуда судьбы, подкинувшая мне место в третьей эскадрилье, я могла бы пролететь мимо Школы со свистом. Назад в родную Сент-Грей. Как она там без меня, интересно? Как леди Анна? Ищет меня или нет? Я не буду печь дурацкие детские блинчики, по совету своего заботливого комэска. Я себя, слава Неназываемому! не на помойке нашла, а в гораздо более узком месте. Я сделаю, как надо.
Мое родное универсальное отделение отстрелялось параллельным маневрированием весьма пристойно и ушло на базу без потерь. Ветер весело гонял красные облака над горизонтом туда-сюда. Крепчал. Пора!
— Привет, дед. Пора взорвать это небо обратным штопором. Солнце садится, — сказала я, меняя фуражку на шлем у механика, как положено, — закат — это ведь к удаче?
— Молчи, сопля! — притворно сердито ответил он, — вернешься, тогда скажу.
Я сделала все, что велел Кей-Мерер: облет Залива, тангаж плюс девяносто градусов перед судейской палаткой. Потом набрала высоту за полторы тысячи.
Я много раз делала этот маневр на симуляторе. Крутилась перед верным Изей по земле, он очень смеялся.
Сбавила скорость до ста сорока, достигнув критических углов атаки, потом, пискнув Неназываемому «ой!», начала скольжение на правое полукрыло. Самолет вздрогнул и вошел в режим авторотации. Привязные ремни врезались в плечи. Я повисла параллельно креслу. Желудок поменялся местами с сердцем и отправился в горло. Меня укачало. Тошнота скручивала спазмами, не давая соображать. Ласточка сделала полный виток. Еще один. Я дышала и сглатывала. Не ожидала никак такой засады. В наушниках стоял треск и мат. По лицу тек холодный пот. И по спине. До точки невозврата оставалось всего-ничего. Я судорожно дернула ручку управления машиной к борту вращения. Самолет словно не заметил. Не дотянула, не хватило сил. Углеводов надо было есть побольше! Ласточка сорвалась в плоский штопор. Я предательски закашлялась, пытаясь избавиться от мерзкой горечи в глотке. Теперь что? На визуале только багровые тучи. Где небо, где Залив? Никак не могла включиться.
