Я и братья ОТуллы стояли у самой кромки высокого берега. Ждали своей очереди на вылет. Никто никуда не торопился. Курсанты и курсантки наземных отделений с серьезными лицами бродили между машинами и летчиками с планшетами в руках. Уточняли уточнения и, соблюдая беспристрастность, желали удачи всем подряд. Зрелище обещало затянуться надолго.
Я так и не успела понять расстроилась я или нет. Я не полечу вместе со всеми? Но ведь я не тренировала воздушный строй ни разу. Видать, комэск не планировал меня ставить в тройку с близнецами. Ладно. Его дела.
— Если хочешь, то давай поменяемся, — предложил рыжий Пауль. Глядел на меня сочувственно, — я могу сесть на Ласточку, а ты отправляйся вместо меня в тройку.
Жующий мороженое Правый энергично закивал, сунул молочный брусок брату не глядя. Тот так же, не глядя откусил.
— Хочешь? — спросили близнецы хором. О чем?
Я попробовала осторожно. У меня особые отношения с молочными десертами. Мороженое оказалось чудесным. Ледяным и сладким.
— Пролет над Заливом и пилотажный крендель — это не кот начхал, Ло. У тебя часов налетано — пшик! Всего ничего, — рассуждал Пит, виртуозно слизывая молочную каплю с носа, — давай, я сяду за ручку вместо тебя, никто даже не разглядит.
— Не-а, — отказалась я. Получила еще кусочек дружеского мороженого. Вкусно! — Я сам справлюсь. Сделаю полупетлю с полубочкой и всех умою.
— Жаль, что я не видел твой знаменитый ранверсман, — раздался из-за спины голос комэска, — строите коварные планы по обману жюри, парни? И тотализатора заодно? Голову мою подставить мечтаете?
Мы с двойняшками разом обернулись. Умеет командир подобраться незаметно.
Внезапно рев моторов рапторов пограничников накрыл собой все. Первый вылет пошел. Началось!
— Да ты бы не узнал, Кей, никогда! — с жаром стал отрицать Правый очевидное, вопил, перекрывая турбореактивный вой, — мы по-тихому все поделаем, а ты иди себе, куда шел…
Я отобрала у него остатки сладкого и засунула в рот. Зубы свело от холода. Помотала головой отрицательно. Заорала, брызгаясь молочной слюной:
— Не хочу я ни с кем меняться! Я сам хочу!
— Это правильно, — барон оказался совсем рядом. Снял белую каплю с моей щеки. Сунул палец в рот. Улыбнулся. — Вкусно! Пит, слетай за мороженым еще.
Запах белой сирени пробился сквозь ваниль десерта и какофонию людских и технических толп.
— Между прочим, — кричал рыжий, собирая с ладони комэска мелочь, — самый младший тут птенчик Ло. Надо бы его послать, а не старичка Питера.
