Я вернула его руки на клетку по обе стороны от себя. Так мне было проще. В отличие от некоторых я точно знаю. Что, куда, зачем и как.
Я собрала влагу с его и моей груди, кровь попала из раны на плече, но так даже лучше, вернее. Шепнула Неназываемому обязательную и забытую давно просьбу. Размазала пот, кровь, смазку и молитву по стволу, поплевала сверху и позволила войти в себя.
Впервые в жизни я сделала это по собственной воле.
Ох, как же много и глубоко. Боже. Ужас тихий. Вроде плавания в штормовом океане или шоколадного десерта, когда ела его впервые в жизни. Или резкого набора высоты в открытой кабине биплана. Глупое сердце глупо екало и выпрыгивало горячо в низ живота. Мы не умрем. Я не верю. Я не хочу!
Я кончила быстро, не поняла сначала, что со мной, испугалась почти до смерти и разревелась от счастья. Неназываемый, это может быть засчитано, как мой самый первый раз?
Чертов барон довольно хмыкнул и, громко выматерившись, довел себя до разрядки за пятерку фрикций.
— Спасибо, — шепнула я, хотела признаться, — ты просто чудо, Максим.
— Тебе спасибо, — ответил так же тихо он. И снова не придумал, как меня назвать. — Я всегда хотел тебя…
Не договорил. Пауза затянулась навечно.
— Убить? — усмехнулась я, вспомнив упражнения Кей-Мерера на моей бедной физиономии.
— И это тоже, — он вздохнул и замолчал окончательно.
Максим так и не снял ладоней с прутьев клетки. Висел надо мной, дыша в затылок глубоко и щекотно. Я мусолила кожу его правого предплечья мокрым лицом. Слизывала кровь с отворившейся раны, та шипела и останавливалась. Когда за нами придут, я перекушу ему горло и убью. Я никому не позволю его мучить.
Я засыпала. Я устала. Чувствовала, как руки Макса натягивают на меня одежду, но помочь ничем не могла. Нет сил. Да и зачем? Когда звери разберутся, что я несъедобная, то пристрелят сразу, хоть в галифе, хоть нет. Из клетки даже выпускать не станут. Но бароны — это особенные люди. Они страшно переживают за свою репутацию. Быть застигнутым без штанов перед лицом смерти! Как это возможно! Да лучше умереть еще сорок раз, но пристойно. Максим опустился каким-то чудом на пол клетки, усадил меня на колени, обнял, устроил мою голову на своем плече. Его поцелуй в лоб — последнее, что я помню.
