Моего побратима заметно развозило. Веки с рыжими ресницами закрывались. Тяжелая башка ткнулась мне в висок. Я сделала ему инъекцию против всех известных зараз. Ваня кивнул в сотый раз согласно.
— Макс погиб, Ленька. Пока мы девчат грузили в хаммер, он нас прикрывал. Я дверь заднюю в броневике захлопнул, оборачиваюсь: все. Пусто. И тишина. Ни барона, ни хомо верус. Ничего. Р-раз и нету. Ему сегодня двадцать один год должен был исполниться…
— Есть ведь примета: нельзя заранее днюху гулять. Это все Эспо, латинская душа, все бы ему карнавалы фестивалить, поехали, погуляем, трындел, я девчонок классных подгоню, сколько можно Кей-Мереру в девственниках ходить. Напоим парня в честь совершеннолетия и закончим его дурацкий целибат, — бормотал Иван, когда я стаскивала с него берцы.
Два дюжих парня в черной форме донесли командира до койки. Его родная эскадрилья невозмутимо делала вид, что ничего из ряда вон выходящего не происходит. Стояла строем три на пять под окнами палаты и ждала указаний. Юнкер вперся вместе с нами в лазарет, желал, видно, дослушать все, что гонит бесконтрольно обессиленный комэск.
— Знаешь, Ленька, твой чертов барон мо-ло-де-е-ец! Сразу стал главным. Разрядил наган в пузо людоеду, и всех нас наладил по местам, потом прикрывал меня и Эспозито, пока мы грузили девчонок в хаммер. Двойняшки-ирландцы! Зачетное звено! Гоняли по песку на джипе туда-сюда, мешая целиться всем, отчаянные пацаны, мать их! Макс…
— Ладно, Ванечка, ладно, не переживай, — уговаривала я.
Иван затих. Полезли капли по круглым щекам. Что-то там было в синей ампуле для лечения запредельных микробов, меня на берегу еще насторожило. Запах неприятный. Медперсонал, три сестрички и старенький фельдшер, сочувственно прижали лапки к зеленым халатам. Вот тут я опомнилась. Что я делаю? Неназываемый! Причитаю над ним, как баба. Покойников не видно, пока. Отодвинулась.
— Сделайте так, чтобы старший лейтенант успокоился и уснул. Пойдем, Лео. Я утром его допрошу, — капитан подхватил меня за локоть и вывел из палаты.
В коридоре уже никого не осталось. Где остальные? Куда подевались? Только приглушенная череда ламп на потолке.
— Все уже спят. И ты отправляйся, Лео, отдыхать. Утро вечера мудренее. Ничего не поделаешь, мальчик мой. В этой жизни случается всякое. Смерть ходит рядом, но ты хорошо держишься, Лео, я впечатлен, честное слово. Тебя проводить? — тепло зудел в ухо голос чиновника по чрезвычайным ситуациям. Рука цепко прихватывала предплечье.
